– Да, барин! – тут же выпалила ведьмочка, начав теребить кончик рыжей косы и поглядывая в сторону двери.

Одетая в белый, мокрый от пота поддоспешник девчурка изобразила на лице удручённую покорность, смешанную с некой суетливостью, и казалась от этого очень забавной, как кошка, которая пытается тиснуть кусок колбаски с хозяйского стола. И сдаётся мне, что на кухне она и будет проводить остаток времени.

– Пригляди за Анной и новенькой.

– Да, барин, – снова выпалила Настя и тут же исчезла в стороне обеденного зала.

Наверное, будет трескать варенье и чай с сахаром.

– Александр!

– Шеф? – отозвался парень, растеряно глядя на меня и гадая, что перепадёт ему.

– Ты за старшего. Займи конезицу с её помощниками, размести эту… белобрысую запри у себя. Вызови профессора Крылкина. И этого… студента-зомби. Вызови городовых. Пусть запрут в кутузке, а то совсем забыли про него, – перечислил я важнейшие распоряжения и подобрал с полки трофейное оружие.

Оно скорострельное и может быть достаточно легко спрятано под одеждой.

– Шеф, а чё я-то? – изумился Никитин, уставившись на меня как вошь на гребешок.

– А кого ты предлагаешь?! – вспылил я. – Горничную? Кухарку? Дневального?

– Шеф, я здесь без году неделю. Я ничего не знаю, – продолжил протестовать Никитин. – Ну. Хоть Ваньку.

– Оператор должен быть на посту! А мы с Ольгой отправимся по важному делу. Больше некому.

Никитин вздохнул и почесал затылок, как тот Балда, которого поп Дуралей озадачил с чертей оброк за тринадцать лет взять.

Я развернулся и вышел вслед за Ольгой. Поднявшись в свою комнату, увидел, что на спинке стула уже висит чистая одежда, а стоило раздеться, как в комнату скользнула Ольга, завёрнутая в халат. Она быстро его скинула, оставшись в костюме Евы, разве что на бедре висела подвязка, за которую был заткнут миниатюрный двуствольный пистолет системы Деринджера. Маленькая огнестрельная игрушка при перезарядке переламывалась, как охотничья вертикалка, была проста, надёжна и дешева.

– Я уже отдал распоряжение подготовить авто, – произнёс я, тоже поднимая халат.

Ольга не ответила, лишь сверкнула взглядом, потянувшись за нижним бельём. Прежний Тернский не узнавал в супруге тонкую, лёгкую и очень благоразумную барышню. Он проявлял недовольство поведением сударыни, мчащейся куда-то кому-то мстить, стреляющей направо и налево из оружия и ругающейся не подобающей барышням бранью сквозь зубы. А Люций был восхищён. Прежние его женщины воспитывались в строгих правилах подчинения мужчинам, зажатые и отказавшиеся от своего «я» ради некой эфемерной великой цели служения и самоотречения. Дерзкая и сильная, она хоть и вызывала регулярное желание применить силу и поставить на место, но вместе с тем была неимоверно привлекательна.