— Ну да, конечно… — не совсем понятно огрызнулся де Лерида.

Нервы у него, похоже, оказались все-таки не железные.

— Ну-ну, полноте. Кстати, ошейник придется надеть обратно. Мне очень жаль.

— Не раньше, чем я учую мага! Пусть наши люди из «Санкта Веритас» внимательно обыщут все окружающие дома, в радиусе километра. Я пойду с ними.

— А почему вы не можете схватить саму тульпу? — спросил Люсьен. — Она точно бродит по школе. Подманить ее и…

— Невозможно. И бессмысленно. Тульпы неуязвимы и неуловимы. Она просто выскользнет из рук, как клок пара. Они могут становиться материальными по собственному желанию, а могут с легкостью проходить сквозь стены, ведь в сущности они психическая проекция, одетая в эктоплазменную плоть. Лео, а вы идите действительно спать, на вас лица нет. Отдохните хоть пару часов перед побудкой.

— Тяжело теперь не думать о том, что ко мне сквозь стену может пробраться такая вот миленькая девочка, — пробормотал Лео. — Ума не приложу, где можно устроиться на краткий сон. Падре Кресенте беспокоить не хочется.

— Можете подняться ко мне в комнату, — предложил Мануэль.

— О нет, только не кровать, я тогда не встану, а у меня уроки еще. Пойду, правда, в спортзал на маты…

Лео прошел по галерее в учебное здание — спортзал был на первом этаже, — спустился до второго и тут вспомнил, что так и не отмылся от гари и крови. Завернул в туалет. К его удивлению, свет включился — видимо, комендант как повернул среди ночи переключатель, так и оставил.

Долго умывался холодной водой, отколупывая засохшие корки. Из пятнистого, в разводах, зеркала на Лео взглянул бледный неопрятный подросток, ничуть не старше того же Кассия, а представительностью разве только с каким-нибудь Газенклевером мог бы потягаться…

Преподаватель школы второй ступени, ага. Выпускник Королевского университета. Глаза красные, жалобные, волосы кое-где опалены, измараны сажей, у шеи слиплись от пота. Шея… мда…

Пришлось раздеваться по пояс и отмывать еще шею и уши. Хорошо, хоть бриться не надо — бабушкино косметическое заклинание усыпило волосяные луковицы ниже скул.

Потом оказалось, что вытереться нечем, и Лео, чертыхаясь, вытерся собственной майкой и выбросил ее в ведро.

Однако тонкий кашемировый джемпер, натянутый поверх рубашки, быстро согрел покрытое гусиной кожей тело и примирил Лео с действительностью. Озноб прошел, сонливость отступила. Теперь Лео ощущал зверский голод. Но до завтрака оставалось еще часа два, и где-то их надо было провести.

Он вышел из туалета в широкий коридор и огляделся — слева синели высокие прямоугольники окон, не прикрытые шторами, от них тянуло сквозняками. Справа — бледные прямоугольники дверей запертых аудиторий. Над одной из них, из стеклянного окошка под потолком, сочился слабый свет. Внутри горел фонарик. Или настольная лампа.