У хоботных саней бежал мальчишка-подлеток. Светел скользнул взглядом, вернулся. Ну так и есть. Котёха! «Не диво. Сказано, из Вагаши идут…» Пока Светел забавлялся, прикидывая, узнает ли его давний перевертень, из третьих по счёту саней выбрался хозяин обоза. Добрые были сани, широкие, с просторным болочком в кружевных обвесах куржи. Богач Зорко, перекупщик-шибай, – мужик-кряжевик, плотно сбитый, широкотелый, широколицый, русая борода мелким кольцом. Шуба нараспашку, под шубой суконник в три цвета, знатного шегардайского дела. Поезжане кланялись на бегу.

Оглядевшись, Зорко требовательно рявкнул:

– Дружина где? Воеводы не вижу! Где шатаются, дармоеды?

Светел медлительно спустился с ледяного насеста. Отряхнул кожух. Не торопясь подошёл.

– И тебе поздорову, государь Зорко. Сеггар Неуступ, воевода Царской дружины, кланяться велел низко. Хочешь ли, добрый господин, вдогон большому поезду выйти?

Шибай, скорый на гнев, налился кровью:

– В какой догон? Куда выйти?.. Ты сам кто ещё?

Светел ему годился в младшие сыновья. Он ровно ответил:

– Воевода Неуступ меня здесь оставил тебя встретить, водительство предложить.

– Да ты… Дикомытов мне ещё не хватало. Дружина где, говорю?

Светел улыбнулся. Подбоченился, уперев рукавицы в поясной ремень. Чёрная турья кожа, возле пряжки две бляхи светлого серебра. Никто в таком поясе на́ люди не покажется, если нечем воинское достоинство подтвердить. А перед этим достоинством вся Зоркина старшинская власть была гусиный подскок.

– Воевода с дружиной поезд ведёт кругом Шепетухи.

Так назывался гористый, лесистый лбище матёрой суши севернее Отоков. С места, где стояли Зорко и Светел, в морозной мгле угадывалась крутая громада, наполовину скрытая тучами.

Вагашонок из красного стал бурым:

– Кощеев повёл? Чёрную тарань… сброд подлый?.. Когда я за свой кошель таких трёх…

Легко было понять, отчего Зорко с домочадцами так не глянулись Рыжику.

– Этот сброд, – сказал Светел, – с воеводой честь честью по рукам ударял. Задатком кланялся полновесным. А твоего кошеля, господин, мы, не обессудь, пока не видали.

– Сеггару твоему невдомёк, кого бы в первую голову уважать… Что без лыж стоишь? Давно поезд ушёл?

– Вчера.

– Живой ногой вслед беги, вы́травок! Нынче же Сеггару твоему вернуться велю!