– А ты себя видел?!

Светел вздохнул. «Может, потому его мне, что другим витязям не занадобился?..» Добрый малый, кулаком дерево сдвинет, в стеношной схватке – гора, но… не разбивала. Позарился, из дому за воинами сорвался, да жилка не та. Нет истого воинского горения. Из нутра не пламенеет. А чего под шкурой нету, к шкуре не пришьёшь. Так бабушка говорила.

– Иди сюда, не обижу, – пообещал Светел. – Четыре удара. Я бью, медленно… Встретил, сбросил, ответил! Давай.

«Аодх… брат любимый…»

Голос Рыжика прозвучал внутри головы до того неожиданно, что Светел, замешкавшись, чуть не принял в лоб торец Хвойкиной палки.

«Повремени, брат, – виновато отмолвил он симурану. – Приду… сейчас…»

Ещё погонял Хвойку, наблюдая, как парень укладывает в память защиту и нападение. «Станешь учить, авось сам затвердишь», – смеялся Гуляй. Отступив наконец, Светел вновь поздравствовал отроку двумя чурбачками, вскинутыми перед лицом:

– Будет с тебя. В деревню ступай.

Хвойка ушёл, оглядываясь, снедаемый любопытством. Рад был бы узнать, что за тайные приёмы Светел собирался постигать в одиночестве, но нет у отрока голоса, чтоб витязя спрашивать. Не сказывает, значит, не твоего ума дело. Нос не дорос.

Светел подвязал лапки и со всех ног побежал в другую сторону, в лес.

Редкий зверь умеет прятаться, как симуран. Чего вроде проще, огненно-золотого Рыжика найти в сплошной белизне? Ан затаился – Светел и тот едва мимо не проскочил. Крылатый побратим возник перед ним, соткавшись прямо из воздуха. Могучий, величественный вожак… а по сути, всё тот же проказливый колобок, с которым они кувыркались когда-то на солнечном морском берегу. Светел бросился навстречу, крепко обнял, уткнулся лицом в пушистый родной мех и некоторое время совсем ни о чём не думал, лишь слушал, как рокочет в груди Рыжика ласковое ворчание.

Шапка свалилась, жаркий язык гулял по уху и шее.

«Я был у твоих…»

Чужой лес отступил, подёрнулся дымкой. Возник твёржинский двор, знакомый до последнего уголка. Подскочили Ласка с Налёткой, упали перед гостем, восторженно извиваясь. Выбежал Жогушка, кинулся на шею… умом Светел понимал – Рыжику, но казалось – ему самому. «Ишь малец вытянулся!.. Жених!» Мама… бабушка… Окружили Рыжика-Светела, гладили, обнимали. Хватаясь за стену, подоспел Летень. Застыл на пороге, зелёно-карие глаза стали круглыми. Мама обернулась к нему. Как-то так обернулась…

«В ней двойня».

– Что?..

«Она не умеет слышать меня. Я сказал Младшему».

Жогушка насторожился, тронул мамин рукав…

Видение расплылось. Светел тщился ухватить его, как добрый сон, изгоняемый пробуждением.