Воевода смерил его взглядом:

– Так люди хвалят.

– Что же это, Неуступ, твои молодцы вежества не знают, обхождению не научены?

– Это которые?

Борода шибая указала на Светела.

– А вот он!

– И чем тебя мой витязь обидел?

– А тем уже, что в Старых Отоках сутки лишку мёрзнуть заставил! Словами гордыми лаял! Голытьбу перекатную к саням подчалить велел, день да ночь их в таске везти! На Шепетухе…

– Погоди, добрый господин. – Сеггар поднял рукавицу. – Ты большим ли задатком его обязал?

– У меня кошель от лихих людей далеко убран. Часто доставать – скоро легче лёгкого станет.

– Так уплатил он тебе, Незамайка?

– Ну… Пообещался за всё сразу потом. Слово дал.

Рукавица Сеггара сбила Светелу шапку на нос.

– Не для му́ки, сыне, для науки: ино верой, ино и мерой… Непогодье вознаградил ли тебя?

– Сполна, отче.

– Вот за него мечи и достанешь. А ты, добрый господин, витязю моему за обиду ещё два сребреника на бирку прирежешь.

– Да я…

– Не то у причала останешься куковать.

– Это почему?

– Потому что там корабли Сенхана, моего брата.