– Зенки протри!

– Ну не Хотён же.

– Хотён на ногу тяжёл, пожрать любит.

– Когда это они Ворона обгоняли?

– А когда он тебя, соплюгу, на закрошнях тянул!

Бросились бы в кулаки, только стеня и убоялись.

Пятнышки подползали, по-прежнему всего два. Злат попробовал на глаз прикинуть расстояние, а с ним скорость. Получилось – так быстро и птица не пролетит.

По мере того как точки обзаводились ручками, ножками, превращаясь в двоих бегунов, голоса спорщиков стихли.

Злат, впрочем, не слушал.

Он смотрел на переднего, околдованный мощью, безоглядно сжигаемой в последнем усилии. Лыжник отдавал всё, сбережённое на ста вёрстах бега. Достигнув подъёма, пошёл вверх, как по ровному месту. Что за сила нужна, чтобы так-то драться на крутизну!.. У Злата до сих пор жаловались ноги, запомнившие каждый поворот, каждое плечо взъезда. Он начал беспамятно переминаться, помогать незримым кайком… Спохватился, нахмурился, перевёл взгляд на второго.

Увидел совсем другой ход.

Этот словно вовсе не касался лыжами снега. Скользил в двух вершках над дорогой, плыл на незримой нити, подцепленной к облакам. Стелился клочком тумана, готовым оторваться от тверди… Никакого последнего, яростного выплеска сил: так, приплясывая, летит с поля позёмка. Злату показалось – мог легко изойти переднего. Просто не хотел.

Они были на верхней трети подъёма, когда в морозной дымке залива показались другие. Отставшие бежали кое-как, не за победу, просто к отдыху и еде… пытались не слишком осрамиться при этом.

Ученики прыгали у обрыва, плескали руками. Гомонили, свистели, задорили своих.

Передний взнял наверх с таким грозным и яростным вдохновением, будто самую крепость собирался приступом брать, – а и взял бы, да там загодя растворили ворота. Злат даже не сразу увидел седую бороду, торчавшую из-под меховой рожи, не сразу ей удивился. Победитель бросил вверх руки с кайком, неизжитое бешенство гонки рванулось хриплым выкриком:

– Славься!

– Славься, Владычица! – грянули ученики. Нестройно, но так, что отголосья загудели в стенах Пятери, чуть не в тучах, поровшихся о Наклонную башню. «Да это ж Ветер, – ахнул про себя Злат. – Сам Ветер…»

Ребячья сарынь уже ползала под ногами учителя. Мальчишки отталкивали один другого, в драку оспаривая честь снять с него лыжи. Злат замер в полусотне шагов. Богатый, строчённый дорогими нитками кожушок в море серых заплатников… Злат казался себе оборванцем на богатом пиру, отчего?.. Ветер вроде повернулся к нему, Злат встрепенулся, хотел приветствовать, говорить, но котляр не задержал на нём взгляда. Сердцем был ещё там, на гнетущих и возвышающих изволоках пройденных вёрст. Второй лучший бегун стоял рядом, точно так же облепленный мелюзгой. Улыбался, держал в руках лыжи. Волосы чёрным свинцом, нос горбатый… «Сквара? Не Сквара?..» – гадал про себя Злат.