«Поздорову тебе, добрый брат, – писала Айге. – Ты изрядно удивил меня, пощадив негодного Брекалу, но оказался кругом прав. Скоморошек немало прославил Владычицу даровитыми песнями. Всего же краше, как ты и ждал, удаются ему представления выводных кукол. Действо о Беде и спасённом наследнике поистине вдохновенно. Увы только, Брекала не озаботился лучше узнать дикомытов, отчего не смог толком всколыхнуть пересуды, выдразнить откровенное слово. Впрочем, вряд ли стоило ждать, чтобы все повернулись в одну сторону и указали перстами: да вот же он!..»

– Дальше, дальше, – жадно пробормотал Ветер. – Что вызнала?

Айге будто щурилась из-за строчек, умная, хитрая, терпеливая. Радовалась случаю подразнить.

«На Коновом Вене, как всюду, растёт множество приёмных детей. Большинство не помнит истинного родства. Ещё есть целые деревни, прозываемые андархскими, их считают наследием былых войн. Стало быть, наш отрок для здешнего люда своеобычен наружностью, но не дикообразен…»

– Ну?..

«Я свела дружбу с первейшей злыдницей его племени…»

Осторожная Айге не упоминала имён. Мало ли что могло случиться с гонцом, мало ли кому на глаза могло попасться письмо.

«Старуха честит приёмыша упрямым и дерзким, но особых нечаянностей его появления не вспоминает. Сам отрок брал ложку правой рукой, а у лотка оружейника любопытствовал не больше других. Я устроила ему случай явить силу души и нашла паренька не столь податливым, как мы опасались. Он ходил смотреть маньяков и обратился к Брекале, но скоморох, раздражённый насмешками, его отогнал. Ещё скажу, отрок отменно силён, искусен в лыжном делании и неплохо владеет гуслями, хотя истым даром не взыскан…»

Ветер опустил свиток.

– Не взыскан, – повторил он вслух. – Аодха смешили льстецы, хвалившие его дар гусляра…

«Краткость торгового праздника не дала мне времени послать дочь за последними доказательствами его родства. Будущей весной я предполагаю возобновить нынешние знакомства и, волею Владычицы, установить подлинность того, в чём сомневаюсь сегодня».

Ветер окончательно покинул кресло, заходил по комнате. Многолетняя привычка успела проложить тропинку из угла в угол. Лихарь предлагал сменить старый ковёр, но Ветер отмахивался.

– А ведь в руках был, – прошептал он, глядя сквозь оружие на столе, сквозь годы и каменные стены. По брёвнам тына ползли кровавые струйки, смываемые дождём, а над ними бледными пятнами расплывались детские лица. – В руках был…

Снова взял свиток, начал похлопывать по ладони. Незримая собеседница улыбалась ему с лукавым намёком.

– Ты спросишь, не продешевил ли я, взяв старшего, – сказал Ветер. – Нет, Айге. Не продешевил…