* * *

Под яром рос густой кустарник. Азей пошел первым, не обращая внимания на хлесткие ветки, разворошил заросли. Внутри была небольшая проплешина, на которой едва могли разместиться двое. Ведун принялся разбрасывать сваленный кучей хворост, вдруг охнул и схватился за поясницу.

– От, скрутило! – завыл он. – Не разогнуться. Пособи, соколик, сам не сдюжу…

– Чего же ты, дедуля, с таким-то здоровьем да в скупые рыцари? – усмехнулся Степан и принялся за работу.

Хворост был ломкий и сучковатый, занозы то и дело впивались в ладони. Ничего, как рассветет, вытащит их Степан, от заноз еще никто не умирал. Он разбросал хворост и… обнаружил под ним лишь пожухлую траву.

– А где сундук? – поинтересовался Степан. – Ты что, ведун, шутковать вздумал?

Азей трескуче засмеялся:

– Да какие уж тут шутки, соколик…

Он резко махнул рукой. Выбравшаяся из-за тучи луна осветила продолговатую гирьку, летящую Степану прямо в лоб.

«Ох, дурак! – мысленно простонал Белбородко. – Второй раз на одни грабли…»

Азей бережно смотал ремешок кистеня и спрятал оружие в рукав, закидал Степана хворостом.

– Ты полежи, отдохни, соколик, а мы покамест народ поднимем… Шоб никто не сомневался, кто ты есть такой…

* * *

Азей вернулся к погребальному костру. Как он и рассчитал, тризна была в самом разгаре, отовсюду слышались песни и веселый смех. Людины старались поскорее забыть о беде, что выпала на их долю. Все правильно, так и должно быть.

Ведун подошел к костру и закричал:

– Настало время испытать чужака, пусть докажет, что он не упырь, или сгорит в священном огне.

– Пусть, пусть докажет, – раздались крики, – тащи его на круг!

Но сколько ни искали людины, сколько ни метались по полю, чужак как сквозь землю провалился. Любомир только разводил руками, в которых держал жареного зайца и полкаравая хлеба, Алатор пожимал плечами, ухмыляясь в лоснящуюся от жира бороду.

– Ушел, ушел проклятый, – кричал ведун, заламывая руки. – Знал упырь, что не сможет обмануть сход, знал, вражина… Луна вона как таращится, плохая луна, темная. Чую беду близкую, чую…

Человек десять загорелись прикончить упыря. Вооружились кольями и бросились к яру, обшарили низы и, взобравшись по тропе, вьющейся меж кустов, с час трещали ветвями и громко переговаривались, но, разумеется, никого не нашли и вернулись обратно.