Микаэле всплеснул руками и кое-как удержался от резких высказываний. Лежащий у стены пес вздохнул и без злости глянул на гостя, посмевшего огорчить хозяина. Яков, собственно, лишь теперь заметил собаку, черную в тени, неразличимую, пока она не пошевелилась.

– Как я устал от болтовни о равенстве. Все гвозди, доски и нитки надо разделить поровну. Станет хорошо, честно. Вот только без вселенского скандала парус не соткать, корпус не набрать, готовый корабль на воду не спустить. А уж ремонт… вовсе неразрешимое дело, – Микаэле стал серьезен. – Примитивное равенство вещей превозносят мошенники и фанатики. Дальше тоже понятно: отнять, чтобы поделить. Первую часть исполнить проще, чем вторую.

– Я не так молод, как Локки. Артель легко жертвует фанатиками. Иное дело майстер, подрядчик… У него много прозвищ. И, сколько бы слуги дома Ин Тарри ни тянули на свет корень артели, до глубинного его окончания не добирались. Мне кажется, нельзя сохранить тайную организацию с теми же методами и ритуалами, если майстер часто меняется. Хотя Ин Тарри сохраняют свой дар и используют однотипно.

– Наш майстер не ржавеет, – Микаэле погладил широкий перстень с гербом. – Золото постоянно, меняемся лишь мы, люди. Я тоже много думал о природе долгожительства артели, у которой нет твердого базиса.

– Я подозревал, что во главе – выползок. Это объясняло бы исчезновение артели на десятки лет, резкое возобновление активности… но однажды я дал себя изловить для ритуала. Увидел майстера ценою той жизни. Для моего зрения было ясно: он не выползок. Грань смерти для него была далекой и острой. Он не выползок, а нечто обратное. Он отчаянно старался жить и боялся смерти. Не скажу точнее. Нет слов.

– Так, – Микаэле слушал предельно внимательно, и от него такого было трудно отвести взгляд. Он почти светился. – Примечательны записи Юлианы Миран. Одержимый менял тела. Юлиану подменили. Я слушал до вашего прибытия беседу Курта и Юлии. Ритуал детально разработан, исполнители уверены в успехе. Огромнейшее недоумение у меня вызывало то, что подмену использовали в банальном дельце.

– Полгода назад я подумал о том же, осознав, что Юна – иной человек в знакомом теле. Сама подмена не удивила мою глубинную память. Но, увы, я не восстановил свою память и сегодня. Есть лишь уверенность: подмены практикуются давно.

– Вы осторожны в суждениях. Но выводы напрашиваются. Подмена Юны – проверка. Или у них новая пара жив, или новое… гнездо. Учтем и вовлеченность дома Дюбо. Я проверил: имение в Луговой лет двадцать было излюбленным местом отдыха старшего из Дюбо. Он давно отошел от дел, а год назад вовсе пропал. Говорят, странствует. Но это ложь. – Микаэле некоторое время глядел на собеседника пристально, чуть настороженно. – Яков, вы прикидываетесь благоразумным, но это же бессовестная ложь. От вас будет сплошная морока, словно мне мало Куки с его норовом. И знаете… я устал от оголенной искренности. Уверен, это взаимно. Вечереет, пора разойтись, чтобы каждый из нас смог в своем логове уединенно сгрызть сахарную кость сомнений. Мы умеем, нам привычно такое собачье занятие.