– Хиена – ваша собака? Я не боюсь собак и даже волков, – проводник показал старый шрам на руке. – Меня рвали, но я оказался упрямее.

– Не собака. Она тут всегда, а я… я иногда прихожу, чтобы поправить изгородь. Она вроде тебя. Кому-то проводник, а кому-то – приговор. Нет, не пропустит. Вот разве научишься ценить жизнь. Постепенно.

Женщина указала взглядом на самую темную и густую часть изгороди, и проводнику почудился узкий лаз, обозначенный вересковыми цветами. Юноша благодарно поклонился… и заметил, как по лицу незнакомки пробежала тень огорчения.

– Это не одолжение, а наказание, малыш. Тебе придется доделать много дел. Перешагнуть много утрат. Отчаяться и заблудиться бессчетное число раз, словно ты опять и опять идешь через гиблый лес.

Женщина смолкла, вглядываясь в заросли. Проводник тоже стал смотреть – и скоро разобрал: приближается человек. Весь встрепанный, нескладный. Идет – и слегка светится. Рядом с ним крадется кошмарное чудище, а человек ему улыбается, что-то рассказывает. Вот он не глядя, на ощупь, нашел калитку, легко толкнул – и пропал за ней, во тьме… словно сквозь стену прошел. Чудище проводило путника до порога, обернулось, обожгло душу проводника ледяными, смертными очами – и нехотя впиталось в стену мрака.