– Яков, а давай прогуляемся. Чинно, – предложила я.

– Не сегодня.

Отвернулся, ушел… и слабенький росток моего хорошего настроения сгнил.

С этого момента день покатился по наклонной! Что было дальше? Камнепад нелепостей, нагромождение колючих обид. Теперь ночь, и я уже плохо помню свои поступки и слова, меня весь день швыряло из злости в радость, бесконечно.

Ах, да: после того, как живы ушли, я сцепилась с Васей Норским. Он взялся было рассуждать о красоте туфелек, таланте мастера, своей ловкости… наверняка пытался нас отвлечь. Леля рассеянно слушала, не сопротивляясь примерке обуви. Кажется, в ее сознании был стерт отрезок времени, когда работали живы.

– Вася, что за секрет у Якова? Намекни, ну пожалуйста, – мягко попросила я.

– Ага, вот и подобрали. Тогда что? Тогда оставшиеся две пары отнесу в общий зал. Вдруг кому из девчонок подойдут, – Вася упорно не заметил меня.

– Вася!

– Ну, заболтался я, дел полно.

– Вася!!

Только ради Лёли я ровным шагом, молча, покинула комнату. И еще – осторожно прикрыла дверь, не ругаясь. Сбежала по лестнице, кипя и шипя… Вася, конечно, попытался сгинуть, но две коробки с вожделенной обувью и десять девчонок, жаждущих примерки… Я настигла молчуна и пихнула в библиотеку, отделив от коробок и толпы. Устроила допрос – он ведь знал, о чем молчит Яков! В допросе я не сильна. Перепробовала в полчаса логику, совесть, старые долги мне, вздохи со всхлипами… Вася всей душою сочувствовал, но молчал… как распоследний Норский.

Разбитая и усталая, я обозвала Васю предателем, отпустила и поплелась в «Астру». Ради Агаты. Ей душно, пока святые гостьи хозяйничают в доме. Особенно – во время обедов. Что ж, могу сказать с полным правом: это было лучшее мое дело за день!

Стол уже накрыли. Агата сидела бледная, улыбалась вымученно. До моего появления единственной приправой к обеду был непрестанный щебет Даши, и каждое слово в нем – восхваление заслуг Мари.

«Безумие какое-то», – осторожно прошептала я. Никто не взорвался. Хорошо, а то я стала побаиваться этой простой фразы. Правдивой: ведь рассудительная и хладнокровная Дарья Ильинична просто свихнулась! Мне ли не знать, она способна одним взглядом застращать любого вора-приказчика и стереть в пыль нахальнейшего газетчика! Куда что подевалось… Даша теперь восторженно-глупа и по-пустому многословна. Она такая пятый день, с тех пор, как ей нашли донора и смогли провести ритуал. Обмен тел был непродолжительным и состоялся после короткого торга с Дарьей Великолепной – старшей из трех сестер Великолепных. Все они выступают в цирке-шапито, в провинциальной и ничуть не блистательной труппе. Дарья посредственная акробатка, к тому же набирающая вес. Она почти бесполезна для выступлений, она неумна и жадна до неприличия. Ритуал ее не взволновал ничуть, а вот возможность выторговать денежку стала звёздным часом всей жизни. Получив свое, Дарья старательно исполнила отведённую ей роль в пробном обмене душ. Провели его, конечно же, Мари и Машенька, а настраивала весь процесс Агата. Могу добавить: айлат была против обмена и указывала, что сходство имен – не повод спешить, что надо бы найти более полную и яркую душу. Но все спешили, и даже Ники не прислушался.