Микаэле смущенно пожал плечами. Странно и в то же время ожидаемо: он выглядит точно так, как в нашу первую встречу. И я вздыхаю с облечением. Не хочу искать и тем более находить у него черты и повадки Якова. Я надеялась, что так и будет: тело выползка особенное, оно как глина – способно измениться, чтобы снова вылепить князя Микаэле, того самого. И хорошо, значит, не зря Яков… все, и стоп. Подобные мысли я не могу спокойно додумывать, мне делается больно.

За прошедшее время я много раз порывалась съездить в город, повидать всех знакомых. Тем более – каталог астр с посланием… но я не довела намерение до исполнения. Пока что я мало делаю и много думаю. Например, про обмен тел. Я бы предпочла, чтобы ритуалом пореже пользовались. Он меняет людей и приносит пользу, но вынуждает платить слишком дорого. Взять хотя бы Дашу. Ей, как я теперь думаю, пришлось бороться с жадностью и дремучей самоуверенностью той Дарьи Великолепной, чье краткое присутствие в теле Даши вернуло ей подвижность ног… и отняло семью. А ведь Даша всерьез, всей душою любила Микаэле. Даша, можно сказать, повторила мой непростой путь: после обмена телами прежняя любовь ускользнула, а с ней ушло и доверие, и много иного… Изменился взгляд на жизнь, само место в ней! Я приняла перемены. А Даша? Смогла она принять и примириться, найти новые ценности, новую опору в жизни? Или бесконечно учитывает список обид и страдает?

– Юна, вы ни разу не звонили, не писали писем, – посетовал князь. – Это огорчительно для всех нас. Конечно, в ту осень вас проводила Лёля. Несомненно, она навещала вас много раз. Но с тем же успехом вы могли дать адрес Норскому. О, чтобы найти вас, пришлось нанимать людей из сыска.

– Норский знал адрес, – я охотно выдала Васю.

– Так я и думал… и вам по-прежнему больно. Юна, беда в том, что мне тоже больно. Не могу принять великодушие Якова, оно слишком упрямое и бесповоротное. Мне хочется сказать ему в лицо, что он эгоист.

– Я бы тоже сказала. В лицо. Хотя понимаю, что такой он человек. Именно такого я его… – пришлось оборвать фразу. В горле першит.

– Уф, загрузил, – Яркут взбежал по насыпи, сразу подхватил Йена, усадил на плечо. – С ума сойти! Конь тот же. Как его… Снежок?

– Выкупила в прошлую зиму. Прихрамывал, его хотели забить, но я была очень против. Теперь Снежок обитает в конюшне жандармерии. Мергель утверждает, что со свету сживет каждого, на кого Снежок даст показания. Все конюхи регулярно подносят Снежку еловые веточки и морковку, задабривая… Ну что, поехали? – Я огляделась еще раз. – Где охрана? Где хотя бы Курт?