– Погода стоит удачная, – заметил князь. – Я намедни опасался, сгниет хлеб на корню. Ан Господь смилостивился, не оставил нас с пустыми амбарами. Так ныне припекает – овин не нужен.

– Да, внял Господь молитвам. Удалось нонешнее лето. А три года тому и заморозки дважды среди лета случались, и дождь весь листопадник шел. Как к весне кору есть не стали, прямо удивляюсь…

О погоде и сельском хозяйстве бояре могли говорить бесконечно, это Зверев уже знал. Более захватывающей для них и убийственной для него была только тема родственных связей. Встретившись на постоялом дворе, два совершенно незнакомых помещика могли часами перемывать отношения дядьев и дедов, сватьев и деверей, жен и братьев, пока наконец не оказывалось, что где-то как-то, через дальних кузин и троюродных дядюшек они все же являются родственниками – ради чего немедленно и устраивалась радостная пьянка.

Здесь рассуждения о погоде, репе и овсе тянулись около часа и шли бы еще дольше, кабы Андрей не заметил сидящую за князем на сундучке пепельно-серую крупную птицу в кожаном колпачке. От лапы к боковой рукояти тянулся тонкий ремешок. Зверев поднялся, обошел ковры, присел перед сундучком:

– Какой красавец! Сапсан?

– А и верно, – хлопнул себя по коленям Юрий Друцкий. – Засиделись мы, бояре. Не пора ли и на охоту собираться?

Слово князя – закон. Все стали тут же подниматься, разбирать коней, усаживаться в седла. Княжич натянул на правую руку толстую кожаную рукавицу, пересадил на нее пепельного сокола, с ним запрыгнул на коня. Рядом тут же закрутился низкий лохматый пес, похожий на пуделя.

– А ты чего без птицы? – поинтересовался Федор Друцкий у Зверева.

– Не любитель я соколиной охоты, – подобрал поводья Андрей. – Мне нравится самому зверя брать, сопротивление его рукой чувствовать, клыки рядом видеть, рычание на лице ощущать. А с соколом что – только смотреть со стороны остается.

– Э-э, боярин, так ведь есть на что посмотреть! – громко засмеялся княжич. – Знать, не видел ты настоящей птицы, не видел настоящего боя, охоты настоящей. Ну да сегодня глянешь! Ату!

Широким шагом Друцкий поскакал вперед, Андрей пристроился чуть сзади справа, с любопытством ожидая продолжения, две женщины – супруга княжича и сестра – немного отстали с левой стороны, там же пристроились еще двое бояр. Остальные, видимо, остались с князем и Василием Ярославовичем. Скорее всего, у Юрия Семеновича был еще сокол. А может, и не один. Князь все-таки.

Собака, вырвавшись вперед на полсотни метров, пошла змейкой, поводя носом и пробивая телом кусты. Друцкий снял с птицы шапочку, высоко поднял руку. Сокол расправил крылья, хрипло клекотнул, спрыгнул с перчатки и начал набирать высоту. Вскоре он занял место высоко над головой хозяина, паря на высоте выстрела из лука. Внезапно пес замер посередине зигзага, приподняв одну лапу и вытянув морду. Охотники подскакали чуть ближе, княжич решительно приказал: