Все окаменели – Спэрроу, Руби, Ферал. Они были потрясены. Ребята переводили взгляд с Сарай на Минью, с Миньи на Сарай, и у них будто перехватило дыхание. И когда Минья резко повернулась к ним и, указывая на дверь, приказала: «Вы, трое. Убирайтесь!», они замешкали, разрываясь между девочками, но ненадолго. Минью они боялись – ее ледяных вспышек гнева, ошпаривающего разочарования – и привыкли ей подчиняться. Если бы Сарай сейчас предложила им выбор, если бы стояла гордо и защищала свои действия, то могла бы переманить их на свою сторону. Но она этого не сделала. Ее неуверенность читалась во всем: в слишком круглых глазах, подрагивающих губах и в том, как ее окровавленная рука вяло прижималась к животу.

Руби вцепилась в Ферала и вышла вместе с ним. Спэрроу ушла последней. Она испуганно оглянулась в дверном проеме и произнесла одними губами: «Прости». Сарай наблюдала за ее уходом. Минья постояла еще с минуту, глядя на Сарай как на незнакомку. Когда девочка вновь заговорила, ее голос утратил визгливость и ярость – он был сухим и дряблым:

– Что бы дальше ни случилось, Сарай, это твоя вина.

А затем она развернулась на пятках и выскочила за дверь, оставив Сарай наедине с призраками.

Весь ее гнев исчез вслед за хозяйкой и оставил после себя пустоту. Что еще оставалось, если забрать злость, ненависть? Призраки не шевелились – те, кто остался, те, кого Минья сдернула с края свободы, в то время как другие вырвались из ее власти и сбежали, – и хотя они не могли повернуть голову, чтобы посмотреть на Сарай, их глаза косились на нее. Ей показалось, что в них сквозила благодарность.

За ее милосердие.

Милосердие.

Но что это было: милосердие или предательство? Спасение или обречение? Может, это все вкупе, как крутящаяся монетка: то одна сторона, то другая – милосердие, предательство, спасение, обречение? И какой стороной она упадет? Чем все это закончится? Орел – люди выживут. Решка – божьи отпрыски умрут. Результат был подстроен еще в тот день, когда они родились.

В сердца Сарай закрался холод. Армия Миньи шокировала ее – но что бы сегодня случилось, не будь ее рядом? Если бы Эрил-Фейн пришел, ожидая найти скелеты, а нашел их?

В ней осталась безысходная уверенность, что отец повторил бы сделанное пятнадцать лет назад. В голове запечатлелось его лицо: сначала испуганное – просто потому, что пришлось вернуться в это царство пыток. Затем ошарашенное. Пораженное ее видом. Сарай застала ровно ту секунду, когда он понял. Все случилось так быстро: первый удар потрясения, когда он подумал, что она Изагол, и второй – когда понял, что это не так.