Как ни странно, в городе не было паники, которой она ожидала. Сломанные шелковые сани затащили обратно в павильон, где они теперь и лежат в одиночестве с одним сдутым понтоном. Женщина-пилот спала в своей кровати, устроившись на плече мужа, и хотя в ее снах вспыхивали моменты былого хаоса – и в его тоже, но в меньшей мере, – остальных чужаков ничто не тревожило. Из первого ночного урожая сновидений, который насобирали ее мотыльки, Сарай определила, что Солзерин рассказала о своей… встрече… в цитадели только мужу, и больше никому.
В темноте зейадины были все на одно лицо. Никакой паники. Никакого осознания угрозы, нависшей над их головой.
Неужели Эрил-Фейн сохранил все в тайне? С чего бы?
Если бы только она могла задать этот вопрос ему!
В то же самое время, как ее мотылек сидел на оконной створке и наблюдал за сном, охватывающим Лазло Стрэнджа, Сарай наблюдала, как он не охватывает Богоубийцу.
Она нашла его. Даже искать не пришлось – она просто предположила, что он отсутствует, как и все предыдущие ночи, пока Сарай наносила визиты Азарин и обнаруживала ее в полном одиночестве.
Она и сейчас была в одиночестве. Женщина свернулась клубком в кровати, закрыв лицо руками, не погружаясь в сон, в то время как Эрил-Фейн точно так же не спал в небольшой гостиной прямо за дверью, отодвинув стулья и расстелив на полу спальный мешок. Однако мужчина на нем не лежал. Он сидел спиной к стене, спрятав лицо в ладони. Две комнаты и запертая дверь между ними. Два воина с закрытыми лицами. Подглядывая за ними, даже Сарай понимала, что им было бы гораздо легче, если бы Азарин держала Эрил-Фейна, а тот держал ее.
Какими измученными они выглядели, настроившись тихо страдать в одиночку! Со своего места Сарай наблюдала за двумя отдельными озерцами мук, находившимися так близко, что они почти смыкались – как примыкающие комнаты с единственной преградой в виде двери. Почему не отпереть ее, не раскрыть свои объятия и не заключить в них друг друга? Разве они не понимают, что в странной химии человеческих эмоций их страдания, соединенные вместе, могут… противодействовать друг другу?
По крайней мере, на время.
Сарай хотелось презирать их за подобную глупость, но она знала слишком многое, чтобы когда-либо осуждать их. Годами она наблюдала, как любовь Азарин к Эрил-Фейну умирала в зачатке, словно орхидеи Спэрроу во время метели Ферала. И почему? Потому что великий Богоубийца неспособен на любовь.
Из-за того, что с ним сделала Изагол.
И, как Сарай начала постепенно понимать – а если точнее, долгое время