– Д-да, – порозовела она, забыла про возмущение и вернулась к диагностике пациента.

Да так, что губу закусила от отчаяния – пациент был плох… Если бы оказалась реанимация рядом – тоской застучало в висках… Но нет, может, она ошибается? Новый луч света устремился в грудь пациента.

– Ника – моя девушка! – не унимался Голицын.

– Это девушка моего друга. Вон выбирай себе из четверых рядом и не отвлекай.

– Я – не его девушка, – кошкой зашипела Ника на парня.

– А зачем ты его лечишь? – Слегка несфокусированный взгляд повернулся к ней.

– Прибить хочу, – честно ответила она.

– Это повод, – уважительно кивнул парень. – Я, знаешь, тоже иногда. Но сдерживался. Я ж этот… культурный, в очках. Скрипка еще у меня… Была, – недоуменно поглядел он вокруг, а затем посмотрел на руки и странные нитки на них, серые и белые, тонкие, будто волосы – только таких не бывает.

– Ю-у-уху-у! Наконец-то! – пронеслось средь слабеющего дождя, а голый парень затанцевал на месте.

– Да вы посмотрите на него! – негодовали с берега. – Как себя ведет! Голый! Отвратительно!

– А знаешь, почему я голый, морда? Это чтобы, когда я тебя поймаю, время не тратить.

– Да как ты смеешь со мной так говорить! Я – Голицын Константин! Сын второго дяди главы клана! Восьмой на княжение!

– А я – Шуйский Артем. Первый и единственный. А знаешь, кто мой друг?!

На берегу как-то сдулись и даже пожелали хорошего здоровья им обоим.

– А я и сам не знаю, – шепнул Артем еле слышно. – Как он? – обратился к Нике парень, с мрачным видом присев рядом с самым юным мальчишкой и двумя пальцами проверяя пульс на шее. – Жив, – облегченно выдохнул и только после этого принялся искать одежду.

– Плохо, – простонала Ника, пытаясь унять панику.

Такого в ее целительской практике не было и быть не могло. Повреждено все, что только можно! Из ног разве что кости не торчат! Сердце бьется столь медленно, что охватывает ужас, будто пульс почудился просто от огромного желания его ощутить.

– Ты уж постарайся, – смутился парень, не зная, как подобрать слова. – Иначе как ты его убивать-то будешь…

Силы вытекли из Ники вместе со слезами, мир сузился до лица перед глазами и собственных чувств. Целитель должен любить, чтобы целить. Не важно, что – семью или светлый образ, перенося его на пациента. Но любви не хватало, и сложная машина чужого организма не хотела заводиться.

Один раз в разум прорвалось холодное «мертв», произнесенное Артемом. Страх от того, что придется сказать это самой, придал новых сил. Но страхом Целители не лечат.