У меня мелькнула тень идеи. Прежде чем я смог осознать ее, Шут сломал хрупкую мысль.

— Иди! — двинул он пальцами. — Отдохни или навести Чейда. Мне нужно подумать в одиночестве.

Я встряхнул головой, удивляясь. За время разговора он перестал трястись, испуганный свалившимся бедствием, и почти по-королевски отпустил меня. Интересно, влияет ли кровь дракона на его настроение так же, как и на тело?

Шут кивнул, прощаясь, уже погруженный в свои мысли. Я поднялся, и на затекших от долгого сидения ногах спустился в свою комнату. Там уже побывал Эш. Все было тщательно, с недостижимой для меня точностью, прибрано. Веселый огонь в очаге ждал свежих дров. Я подкинул ему полено и сел в кресло. Я смотрел в огонь.

Шут — отец Би. Эта мысль проросла в моем сознании. Как смешно. Безумное притязание отчаявшегося человека. А она на него похожа. Иногда. Не часто. Но больше похожа на него, чем на меня. Нет же. Это невозможно, и я не стану об этом думать. Я-то знал, что отец Би — я. Я был совершенно уверен в этом. У ребенка не может быть двух отцов. А если… У сук могли рождаться щенки от разных самцов. Но Би родилась одна! Нет. У ребенка не может быть двух отцов. Всплыли непрошеные воспоминания. Дьютифул был зачат Верити, использовавшим мое тело. Значит ли это, что у Дьютифула два отца? Он такой же мой сын, как и Верити? Я бросил думать об этом.

И начал думать о кровати. Все тело болело. В голове что-то стучало. Лоб морщило, но не от мыслей. В дорожном сундуке лорда Фелдспара я отыскал зеркало. На лбу оказался смятый шов, неумело наложенный целителем. Убирать его придется долго и мучительно. Позже. Подумай о чем-то другом. О том, что еще цело.

Я решил, что пойду искать еду. Нет. Принц Фитц Чивэл не может бродить по кухням, выискивая холодное мясо или суп в котле, приготовленном для солдат. Я сел на край кровати. Или может? Кто вообще может сказать, что будет делать принц Фитц Чивэл? Я откинулся назад и уставился в потолок. Пейшенс, подумал я, не изменилась в угоду замку Баккип, и сохранила свое восхитительное, необычное «я». Тоскливая улыбка изогнула мои губы. Неудивительно, что отец так любил ее. Я никогда не думал о том, как ей удалось остаться самой собой, несмотря на все трудности жизни при дворе. Смогу ли я стать таким же свободным, как она? Смогу ли установить свои собственные правила всему замку? Я закрыл глаза, чтобы подумать об этом.

Глава девятнадцатая Стратегия

Глава девятнадцатая

Стратегия

…но остров окружен магией, и только тот, кто уже побывал на нем, способен туда вернуться. Ни один чужак не найдет пути к нему. И все же, пусть редко, но рождаются бледные дети, которые, не приезжая на остров, помнят к нему дорогу, и они пристают к родителям до тех пор, пока те не отвезут их туда, где они будут медленно расти и набираться ума. На этом острове, в замке, построенном из костей гигантов, живет белый пророк, окруженная слугами. Она предсказала все возможные концы света, и слуги ее записали каждое произносимое ею слово чернилами из крови птиц на пергаменте, выделанном из шкуры морского змея. Говорят, ее слуги питаются плотью и кровью морских змей, чтобы вспоминать прошлое далеко за пределами их собственных рождений, и это они тоже записывают. Если чужак захочет попасть туда, ему придется найти проводника, родившегося там, и он обязательно должен взять с собой четыре подарка: один из меди, один из серебра, один из золота и один, сделанный из кости человека. Медь и золото должны быть не простыми монетами, но редкими украшениями, изготовленными умнейшим из кузнецов. С этими подарками, сложенными в мешочки черного шелка и завязанные белой лентой, путешественник должен подойти к проводнику и произнести следующее заклинание: «Медью я покупаю твою речь, серебром покупаю твои мысли, золотом покупаю твои воспоминания, а костью привязываю твое тело, чтобы ты сопровождал меня в путешествии в страну твоего рождения». И тогда проводник возьмет у ищущего четыре мешочка, заговорит с ним, вспомнит истину и приведет его в свой дом рождения. Но даже в этом случае дорога может оказаться тяжелой, ибо хоть проводник и должен будет отвезти его в Клеррестри, но не обязан вести его короткой дорогой и разговаривать по душам. Сказка менестреля с Внешних островов, записанная Чейдом