Керф покачал головой. Он не смотрел на нас, и Шан махнула мне, предлагая выйти из логова. Я тихо выползла, но осталась в тени.

— Я принесу дров и разожгу огонь посильнее, — сказал он нам и ушел в ночь. Мы слышали, как фыркает и топает лошадь. Он поговорил с ней и пошел дальше. Шан метнулась к ручью. Я немедленно последовала за ней.

Она опустилась на колени у костра.

— Не думаю, что у него есть еще еда.

— Мне все равно, — ответила я.

Она сняла вертел с огня и помахала им, охлаждая птицу. Тушка сорвалась и улетела в сугроб. Я вскочила за ней, схватила и разорвала пополам. Что-то в ней было нестерпимо горячо, что-то успело остыть в снегу, частью мясо было сырым. Мы ели его, с шумом втягивая воздух, когда попадался горячий кусок. Я слышала, как глотает Шан, как скрипят на ее зубах хрящи, когда она обсасывала кости. Птица была маленькая и слишком быстро исчезла, но голод слегка отступил.

— Лошадь, — произнесла Шан. Мне не хотелось уходить от костра, но я знала, что она права. Мне было не стыдно, что мы украли у него еду, а теперь уведем и лошадь. Я пошла за Шан туда, где мы слышали шум животных. После света костра мне потребовалось время привыкнуть к темноте. Две лошади. Гнедая и белая, обе стреножены. Седла лежали рядом. Я посмотрела на Шан. Я никогда раньше не седлала лошадей. И не снимала пут с них.

— Будь осторожна, — прошептала я, когда она нагнулась к передним ногам белой лошади. Я видела, как она ощупывает ремни.

— Я не знаю, как они развязываются.

— Сними рукавицы.

Я пыталась справиться с одним из седел. Еле подняла его. Как же я положу его на спину лошади?

— Они связаны?

— Нет, там пряжки, — произнес Керф позади нас. — Дай мне подкинуть дров в огонь, и я сниму их. Если ты действительно хочешь кататься по темноте.

Мы замерли. Мне стало не по себе. Шан выпрямилась.

— Я ничего не должна тебе. Ты был среди тех, кто украл нас. И мы ничего не должны тебе, если ты хочешь исправить то, что сделал.

— Я понимаю это.

Он подошел к огню и положил дрова. Присел и осторожно подкинул ветку в костер. Казалось, он даже не заметил, что мы съели птицу, которую он жарил.

— Я здесь только для того, чтобы вернуть тебя домой.

— И не ожидаешь никакой благодарности за свою милость? — ехидно спросила Шан.

— Никакой, — он бесхитростно посмотрел на нее. — Не буду спорить, я думаю, что ты прекрасна. Наверное, ты уже поняла это по моим взглядам. Но я понимаю, что ты ничего мне не должна. Я не буду приставать к тебе.