Эта часть королевской дороги проходила по лесу, среди маленьких ферм и поместий. Короткий зимний день скоро кончится. Я прикинул, как далеко могла пройти ее гнедая, сильно ли она устала и откуда могла начать. Мне хотелось пойти быстрей. Я не мог позволить себе потерять этот след.

Разбив Роустэров на пары, я отправил их вперед галопом, приказав на каждом перекрестке разделяться по двое и проверять все тропинки. Если какая-то пара увидит следы двух лошадей, ведущие из леса, один должен будет остаться на месте, а второй — немедленно вернуться ко мне. Они стремительно ушли вперед, возможно, надеясь показать себя.

Какое-то время мы втроем ехали молча, рассматривая обе стороны дороги. Персеверанс, все еще ведущий Присс в поводу, ехал за нами. Я осматривал заснеженную землю с левой стороны дороги, Риддл шел по правой. Я думал о Би. Прошлой ночью она ехала на лошади с Шайн. Она укусила кого-то, и каким-то образом это помогло освободить ее. Почему она не смогла освободиться сама? Ее опять отняли у меня, увезли, и возможно — через Скилл-колонну. Тоска и отчаяние выросли во мне, усиленные затянувшимся действием эльфовой коры. Мы смотрели не только на следы лошади Шайн, но и на все, что могло походить на следы саней или всадников. Любой признак моей маленькой девочки. Спустя какое-то время Риддл вслух заметил:

— Я только человек и не могу не спросить.

Я понимал, о чем он.

— Это правда. Чейд — их отец.

— О Ланте я знал, но не о девушке. Почему он никому не говорил про Шайн?

— Ну, потому что он Чейд. Он сказал мне, что Лант его сын, всего несколько дней назад. Хотя, полагаю, я должен был сам понять.

Риддл кивнул.

— Думаю, в Баккипе это известно лучше, чем подозревает Чейд. С самого начала, по тому, как он обращался с Лантом, все было понятно. Так зачем прятать Шайн?

Я промолчал. Лант спросил кисло:

— Может быть мне уехать вперед, чтобы вы могли спокойно посплетничать обо мне с сестрой?

Я посмотрел на него.

— Лант, Риддл женат на моей дочери, мастере Скилла Неттл. На твоей родственнице. Полагаю, это делает его твоей семьей.

Риддл с трудом сдерживал улыбку.

— И на самом деле я говорю о твоем отце, а не о тебе. Эх, Чейд! Какой эпатаж! — и улыбка все-таки расплылась по его лицу.

— Эх, Чейд! — согласился я и тоже хохотнул, бросая вызов своему мрачному настрою. Мы оба громко рассмеялись, запрокинув головы.

Спустя какое-то время Лант спросил:

— Так почему же он не сказал про Шайн даже мне? Он сумел привезти меня в Баккип и сообщить, что он мой отец. А Шайн?

Я ответил медленно, неохотно. Но лучше прояснить эти вопросы здесь, чем со свидетелями.