— Ты теперь больше похож на Элдерлинга, — честно сказал я. — И это даже красиво.

На его лице отразилось удивление. Он поднял руки к лицу и коснулся гладкой кожи.

— Красавчик, — фыркнул он, и наш дружный смех удивил обоих.

— Вот, что тебе нужно сделать, — предложил я. — Я хотел бы, чтобы ты ел, отдыхал и поправлялся. А когда почувствуешь, что готов, и только тогда, уверяю тебя, я хотел бы, чтобы ты вернулся в замок. И снова нашел удовольствие в жизни. Хорошая еда, хорошая музыка. Даже прогулки.

— Нет, — мягко, но быстро ответил он.

Я заговорил еще мягче:

— Я же сказал — когда ты будешь готов. И я буду рядом…

— Нет, — отрезал он.

Выпрямившись, он продолжил резко, почти холодно:

— Нет, Фитц. Не обманывай меня. Они забрали нашего ребенка. И они убили ее. А я сжимаюсь и плачу при смене комнаты. У меня нет мужества, но это неважно. Я слеп, но это не имеет значения. Я пришел сюда незамеченным, и, если мне придется уйти, — я должен уйти так же незаметно. Фитц, мы должны пойти в Клеррес и убить их всех.

Он положил руки на стол.

Я сжал зубы.

— Да, — хрипло ответил я. Внезапно на меня накатило спокойствие. — Да, я убью их. Ради всех нас.

Я наклонился и, стуча по столу, поднес ладонь к его руке. Я взял его тонкое запястье. Он вздрогнул, но не отнял руки.

— Но я не пойду в этот бой с тупым лезвием. Не имеет смысла браться за эту работу вместе с человеком, который еще не оправился от тяжких ран. Так выслушай же меня. Мы готовимся. У меня есть дела, у тебя есть дела. Вернется здоровье — вернется и мужество. Начни ходить по замку. Подумай, кем ты станешь. Снова лордом Голденом?

Засветилась слабая улыбка.

— Интересно, его кредиторы до сих так же злы, как и в день его побега?

— Понятия не имею. Мне узнать?

— Нет. Нет, думаю, мне придется придумать новую роль, — он помолчал. — О, Фитц. А как Чейд? Что случилось с ним, и что ты будешь делать без него? Я знаю, что ты рассчитывал на его помощь. По правде говоря, я тоже надеялся на нее.

— Думаю, он поправится, и нам не придется обходиться без него.