– Это неправда, – в глазах у Леши защипало. – У нас всегда были деньги. Мы ездили в Европу! Сколько я себя помню, ты занимался бизнесом!

– Хах, – кашлянул Алтасар. – Всю жизнь думал, что я крутой бизнесмен? Зря. Я ничего не стоил. Я не мог заработать ни копейки. Когда ты родился, я…

Алтасар прервал свой рассказ, бросил тяжелый взгляд на кровать, затем на окно. Он стоял, прямой, вытянутый, как струна, и совсем чужой. Сходство с отцом рассеялось в одно мгновение.

– Ты придумал Алтасара, чтобы он помог тебе? – спросил Леша тихо. – Он был твоим помощником в бизнесе?

– Нет. В ту ночь, когда ты родился, я придумал Люка Ратона. Я поклялся, что никогда не стану таким, как моя мать, не возьму ее проклятый дар, но я был один, без работы и с ребенком. И я решился.

– Люка Ратона? – прошептал Леша.

– О, этот парень был гением. Он мог, – Алтасар дернул губой, и обожженная часть лица исказилась вспышкой боли, – мог зайти в любую дверь. Он был изобретателен. Умен. Хитер. Он был лучшим. Он был моим верным слугой, но с каждым годом мне хотелось всё большего. И Люк Ратон был рядом. Ему нужны были мальпиры. Мальпиры, делающие его сильнее. И я создавал мальпиров, хотя знал, что это запрещено. И однажды я потерял контроль.

– Контроль?

– Люк Ратон хотел быть свободным. Хотел быть мной, а не служить мне. Сдерживать его было всё труднее. И тогда я сделал единственное, что мог. Я создал последнего мальпира и разрешил Алтасару завладеть моим телом и увести меня в Лимбо. Туда, где Люк Ратон никогда меня не найдет, потому что эти воспоминания закрыты от него навсегда. И туда, где он никогда не достанет твою мать. Я писал книгу про Люка Ратона четырнадцать лет. И тогда, когда случился пожар, я написал последнюю главу. Я не хотел, чтобы Ратон сбегал в Эль-Реаль, но всё-таки написал про это. Я ничего не мог поделать. Эта история писала меня, а не я.

– Елена, – прошептал Леша, – если она была в книге, если сбежала с Алтасаром, значит, она тоже… эскрит?

– Я не должен был этого делать, – глухо проговорил Алтасар. – Когда твоя мать умерла, я был в порядке. Но потом почему-то решил, что мы должны быть вместе, что я больше не встречу такую, как она. Елена из Альто-Фуэго была ее тенью. Как я ни старался, я не мог дать ей той живости, что была в твоей матери. Не мог восстановить ее тембр голоса, манеру смеяться, петь, носить странные платья. Я забыл, что я не бог, а всего лишь идиотский инсептер! Не творец, а ремесленник!

Алтасар закрыл лицо узловатыми руками и беззвучно заплакал.

– И что было дальше? – спросил Леша, не решаясь подойти ближе.