И тогда Леша понял. Люк Ратон не мог умереть просто так. История писала сама себя. Эскрит, ставший сильным, диктует инсептеру свою волю.

Перед глазами у Леши плясали черные мушки. Казалось, что написание одного простого слова выкачало из него все силы, и чем больше он пытался, тем сложнее было держать стило в руке.

Но, морщась от остервенения, Леша продолжал писать слово «умер». В глазах потемнело, в сердце резко кольнуло – в первый раз в жизни, и Леша упал на бок.

Он лежал, разглядывая мутный силуэт Кремля и то, как кипит схватка между Алтасаром и Ратоном.

Ратон побеждал. Уже два раза ему почти удалось накинуть аркан на Алтасара, но тот увернулся.

Леша должен был радоваться, но не мог. Казалось бы, Люк Ратон победит Алтасара, и отец будет свободен…

«А если он обманет? Он ведь уже нарушал договор!»

И чем больше Леша смотрел, как искрит чертов аркан, как выбиваясь из сил, ползет по крыше Алтасар, тем больше понимал: не стоило заключать договор с Люком Ратоном. Не стоило. Превозмогая жгучую боль и задыхаясь, Леша приподнялся и снова схватился за стило.

Ратон тем временем нанес последний удар. Тяжелая веревка хлестнула Алтасара по лицу.

Он упал и больше не поднимался.

– Папа! – просипел Леша. – Папа!

Он видел спину Алтасара – маленькую, сгорбленную, и сейчас казалось, что эта спина так сильно напоминает отцовскую, что Леше хотелось взвыть. Почему так? Почему так всё получилось? Леша не знал ответ. Он знал только одно – тот, кто лежит в метре на крыше, его отец, тот самый, который трепал его по макушке, тот самый, что привел на первую тренировку. Тот самый, кого он хотел вытащить из пожара. Всё остальное перестало иметь значение. Осталась только эта сгорбленная спина и Лешин беззвучный плач.

Ратон опустил аркан.

– Что тебе, маленький Князь? – фыркнул он. – Не этого ли ты хотел?

– Ты… не будешь… соблюдать договор…

– Знаешь, почему ты не можешь ничего написать, маленький Князь? Твой город почти мертв! И вместе с ним мертв и ты!

– Ты… знаешь о морочо… Откуда… Отец… Алтасар… не знал. Значит… и ты не должен.

Дышать Леше становилось всё труднее. Боже, как же ломит сердце!

– Не всё так просто.

Люк Ратон подошел ближе, Леша слышал его шаги, но видел лишь расплывшееся пятно красной толстовки.