Удивительно, как распорядилась судьба, подумал Леша. Создав портал, он подумал просто – «Эль-Реаль». Ключевая зона могла сработать как угодно. Но сработала именно так.
Люк Ратон балансировал на стеклянном ограждении. Ветер трепал его волосы и капюшон толстовки. На улице был минус, но Ратон не мерз.
В руках он держал толстую веревку с петлей на конце, что-то наподобие лассо. Люк раскручивал его, словно ковбой, и на петле то там, то здесь мелькали странные зеленые искры. «Магический аркан, – вспомнил Леша строчки из книги. – Это аркан!»
Алтасар стоял сзади, и Леша чувствовал его пряное дыхание.
– Бежать некуда, – прошептал Мышкин. – Я вытащил тебя из Лимбо – кем бы ты ни был.
– Зачем? – прошептал Алтасар, но Леша не ответил.
– Ну же, Ратон! – выкрикнул он вместо этого. – Ты хотел свободы? Освободи моего отца и иди куда хочешь!
– Охотно! – засмеялся эскрит.
Он медленно шел по тонкому ограждению, раскручивая искрящийся аркан.
Алтасар отступил и вдруг, не дожидаясь нападения, прыгнул на Ратона, как гепард, и стащил вниз.
Мальпир и эскрит покатились по полу. То и дело мелькали зеленые искры, и Леша не мог понять, кто побеждает. Он остался в стороне от драки, и это страшно злило.
Вдруг Мышкин споткнулся. Предмет оказался знакомым. Не веря глазам, Мышкин поднял с грязного пола книгу об Альто-Фуэго. Черная кожаная обложка, тисненное золотом имя автора – да, это была именно она! Но как она здесь оказалась? Они ведь с Анохиным прятали ее в Импренте! Невероятно!
Леша быстро перелистнул страницы: последняя по-прежнему выдрана. Книга в Лешиных руках вызывала приятное тепло. Такое приятное, что у Мышкина мелькнула странная мысль. Теперь это не отцовская, а его книга. Его, потому что отец стал мальпиром, а он, Леша, всё еще инсептер, пусть и наполовину. Именно он спасал книгу, когда ее искали. Именно он сохранил ее в Импренте.
Это было таким логичным и простым! Он – инсептер и он может делать с эскритами Альто-Фуэго всё, что нужно!
Дрожащей рукой Леша достал стило, открыл последнюю страницу и написал: «Отец вернулся, Люк Ратон…» Он хотел написать слово «умер», но не смог. Руку словно сковали невидимые клешни. Стило дергалось, едва не выпрыгивая из ладони, но никак не хотело выводить последнее «умер».
«Умер», – написал Леша, едва не разорвав страницу.
Не получилось.
«Умер, умер, умер!». Стило зависло в миллиметре над бумагой, рисуя воздушные загогулины.