– Да. – Голос хрипит в ободранном горле. – Надо чего-нибудь выпить.

Он выпустил меня из объятий, позволив дотянуться до бокала. Рука так дрожит, наполняя его, что на мраморную столешницу брызжут красные капли. Алые брызги притягивают взгляд. Жидкость превращается в капли крови – красные на нечеловечески белой коже Нуады. Невозможно отвести глаза, я с содроганием вспоминаю девичью кровь, запятнавшую его тело.

– Риа!

Голос Кланфинтана развеял чары, и я судорожно вздохнула, вернулась в постель и уютно прижалась к нему. Долгим глотком вина постаралась привести в порядок издерганные нервы.

– Рассказывай, – приказал он.

– Эпона привела меня прямо к нему. А он как раз насиловал девушку.

– Почуял твое присутствие?

– Более чем. Он меня слышал. И Эпона постаралась, чтобы отчасти видел.

Кланфинтан кивнул с пониманием:

– Она использовала свою силу, чтобы передать фоморианцам наше послание.

– Только надеюсь, не позабыла присматривать за мной. – Знаю, звучит плаксиво, но вся эта сонно-волшебно-божественная белиберда на нервы действует.

– Ты ее Возлюбленная, она всегда будет тебя охранять.

Я только собралась открыть рот, язвительно заметить, что хотелось бы верить, когда вспомнила мысленный голос, который шепнул: Приготовься, Возлюбленная, и крепко стиснула губы.

Еще раз хорошенько хлебнула вина.

– Рассказала ему о музе?

– На этот раз не успела. Эпона меня вытащила, как только он бросился. – Вспомнился разочарованный вопль Нуады, не поймавшего мое тело, и я снова от души глотнула.

– Он к тебе бросился? С удовольствием изрублю его своим мечом. Скоро. – Голос жесткий, сердитый.

– Вообще-то я не сторонница насилия, но на этот раз сделаю исключение. Эту тварь надо решительно наказать. – Еще выпила, с удивлением обнаружила, что кубок опустел. Потом зевнула. – Надеюсь, Эпона со мной на сегодня покончила. Я устала.

Кланфинтан забрал у меня пустой бокал, своей длинной рукой поставил его на пол рядом с нашим суфле.