– Я тоже.

– Позволь представить остальных. – Она оглянулась, поманила самок-кентавров.

Все, кроме пяти, разбрелись, пока мы разговаривали. Пять оставшихся легко признать самыми изысканными в кучке весьма привлекательных женщин (и лошадей).

– Кейтлин, Синтия, Элейн, Александра и Кэтлин. – Пока Виктория их называла, каждая кентавриха (так будет кентавр в женском роде?) исполняла короткий поклон-приседание.

– Мои охотницы, – гордым жестом указала она на красавиц.

– Добро пожаловать в храм Эпоны, – сказала я, стараясь не выглядеть лилипуткой среди статных женщин-кобылиц. – Рада здесь вас видеть, хотя лучше бы встретиться при других обстоятельствах.

Виктория серьезно посмотрела на меня:

– Как охотницы, мы присматриваем за изготовлением луков и стрел и заодно снабжаем всех дичью. Наш опыт пригодится, когда придется выступить против фоморианцев.

– Верно. Нам понадобится вся возможная помощь.

Викторию обрадовало, что я признала их полезность, и она обратилась к охотницам:

– Продолжайте объяснять женщинам, как быстрее и лучше вырезать стрелы. Я скажу поварам, что мы в их распоряжении, когда понадобится свежая дичь.

Охотницы вернулись к работе вместе с другими, мы с Викторией остались одни в молчании среди суетливых, деловитых толп. Трудно оторвать от нее взгляд – она не только поражает, но и интригует. Я привыкла к Кланфинтану и «парням». Как ни странно, они уже не кажутся необычными или причудливыми. Просто… э-э-э… парни. Но самки кентавров совсем другое дело. Внимание привлекает не только красота, будто стоишь рядом с Мишель Пфайфер или Софией Лорен, но возникает миллион вопросов: что значит, черт возьми, быть охотницей, как она ею стала, какое место они занимают в обществе кентавров…

И конечно, знаю, об этом нельзя говорить, но мне до смерти интересно узнать, например… гм… про секс у кентавров. Будь я кошкой, издохла бы от любопытства.

Но вместо этого придумала безопасный вопрос, вполне приличный для Рианнон.

– Не совсем понимаю, какую роль играют охотницы в сообществе кентавров, и хотелось бы больше узнать о тебе и о твоих… – я секунду помедлила, старательно подбирая слово, как стараются только учительницы английского, – коллегах.

– Само понятие означает, что мы охотимся для своего стада, или, можно сказать, клана. Поставляем домашние припасы в виде свежей дичи, мастерски выслеживаем, мастерски изготовляем стрелы, арбалеты и луки. Время от времени присоединяемся к людскому клану, как тебе уже известно.

Я кивнула, будто мне в самом деле это известно, и быстро спросила:

– Значит, мужчины-кентавры не охотятся?