Слева поблескивает болото, как открытая язва на лице земли. Тянется, насколько видит глаз. Дрожь пробирает при мысли, что мы могли остаться там навсегда. Впереди засверкали огни, и я переключила внимание с болота на каменистую площадку между ним и рекой. Тело замедлило полет поблизости от больших лагерных костров. Они тянутся вверх и вниз вдоль западного берега реки Гэл. Мое духовное тело продолжало плыть вверх по течению, пока не приблизилось к гигантскому кругу пылающего огня. Вижу сгорбившихся вокруг крылатых тварей, снижаюсь. Очевидно, все наблюдают за чем-то в центре огненного круга. Замечаю какое-то движение, только дым от костров застилает глаза. Потом он рассеялся, и я в ужасе вытаращила глаза.

В кругу танцует Терпсихора. Обнаженная. Тело скользкое от лихорадочного пота на ранних стадиях оспы, отчего, по иронии, сладострастно поблескивает кожа. Она кружится, изгибается, гипнотизируя тварей невероятной грацией и сексуальностью. Волосы липнут к влажному телу эротичной вуалью. Она соблазнительно вертится перед каждым фоморианцем, дотрагивается до каждого, оставляя за собой шлейф пота и возбуждения. И болезни – безмолвно взмолилась я. Смотрю, как она танцующим шагом движется к тварям за кругом, стараясь ко всем прикоснуться. Крылья трепещут, вздымаются, она игриво ускользает, переходя к другому. Как любовный автомат. На лице бесстрастная маска, видны губы – сухие, потрескавшиеся. Пристально вглядываюсь и вижу зарождающиеся нарывы на прекрасных округлых руках.

Потом один фоморианец развернулся с земли, шагнул в круг, схватил Терпсихору за талию, рванул к себе, прижал к своему разбухшему телу. Понятно, почему никто больше ее не схватил. На нее претендует Нуада.

– Хватит игр, богиня. – Он протянул руку, провел когтем по полной груди, оставив тонкую кровавую линию, слизнул кровь с влажной кожи бледным языком. – Теперь я готов тебя взять.

Поволок ее из круга и замер, глядя прямо на меня.

– Женщина! – завизжал он, когда Эпона меня выдернула и сунула обратно в тело.

Я резко выпрямилась:

– Терпсихора у Нуады!

– Да сохранит ее богиня, – гулко прозвучал в ночи низкий голос Кланфинтана.

– Она специально осталась, – объяснила я. – Хочет заразить фоморианцев оспой.

Он удивленно оглянулся:

– Получится?

– Хотелось бы знать. – В моем голосе хорошо слышно отчаяние. – Знаю, что болезнь заразная, знаю, как передается. Люди заразились бы от того, что делает Терпсихора. А заразятся ли эти человекоподобные твари, не знаю.

– Когда будет известно?

– Попробую прикинуть, – вздохнула я. – Кажется, симптомы появляются приблизительно через неделю после заражения. Но не имею понятия, как отреагирует физиология фоморианцев. Предполагаю, что либо они очень скоро и очень тяжело заболеют, либо вообще не пострадают.