— Я вот только никак в толк не возьму — как это вас отцы-то самих отпустили в даль такую, в такое-то время? Уж они понимать должны, что к чему, и что за час настал… Мало ли, какое лихо на дороге ждет? Ну что три молодки сделают против злого человека, али против духа? Ножички-то эти ваши вряд ли вам помогут — небось, и не знаете, как в руках их держать.

— Не знаем, батюшка, — не выдержав, захлопала ресницами Атеа, — Это так, чтоб спокойней было — авось, и беда не тронет. Да только нам шибко надо попасть за Железный Тракт — дело у нас в столице: женихов себе ищем. Батюшка у нас один, сестры мы, все в поре уже. Вон в котомках приданое везем, — она хлопнула по вещмешку, который совершенно не походил на котомку с приданым, — У нас там платья вышитые, нити да иголки, дары от матушки…

— А, ну то — дело хорошее, — одобрительно закивал мужичок, а потом окинул их всех придирчивым взглядом, — Несхожие такие все! Мамка, небось, гулящая… Ты вон хороша, конечно, ничего не скажешь, — он закряхтел, покивал сам себе, — За тобой и в столице табунами бегать будут! А тебя, девушка, я поначалу за паренька принял, не серчай уж. Такая ты… ну… такая. — Доверительно сообщил Меред их попутчик, заискивающе улыбаясь, — Но ты не переживай! И на тебя найдется купец. Видно, что крепкая, работу любишь.

Меред кисло искривила губы, натягивая улыбку на лицо с таким усилием, что Атеа стоило огромного труда не расхохотаться в голос. Перед внутренним взором живо предстала картина, как стриженая девушка в переднике одной рукой месит в огромной кадке тесто, во второй держит орущего младенца, а ногой еще елозит по полу мокрую тряпку, отмывая полы. Мужичонка между тем продолжал:

— А чегой-то третья ваша не разговаривает? Капюшоном закрылась, свету белому не показывается…

Атеа горестно вздохнула:

— Болеет она у нас, батюшка. Отродясь не говорила… Еще и косоглазенькая. Потому и прячется. Зато хорошая, добрая, ласковая! Мы, батюшка, перед отъездом всей деревней молились, чтоб и ее в руки хорошие отдать, чтоб нашелся человек с сердцем добрым. Мы с сестрицей все сделаем, чтоб наша младшенькая счастлива была! Правда, сестрица?

Мужичок повернулся к Меред, и девушка сдавленно кивнула, стараясь не смотреть на того. Впрочем, попутчик явно не заметил выражения ее лица. Потрепав по холке своего конька, он одобрительно фыркнул:

— Это правильно, так и надо. Хорошие вы девки, добрые, за семью стоите. Значит, тем более хорошо, что по пути нам — чтоб не попали в передрягу какую, буду вас, несмышленых, охранять. Авось, и на свадебку позовете! А коль кому-то из вас жениха не найдется — дык не расстраивайтесь: смело езжайте в Овражки, спросите Айлека. В нашей деревеньке меня каждая собака знает, а у меня сын. Холостой, между прочим. Вы все ладные… в принципе, — помедлив, добавил он, бросив короткий взгляд на Меред, — А в Овражках мы не привередливые. Кочевряжиться не будем!