– И кто ты есть?

Он посмотрел на топор у себя на коленях.

– Убийца, думаю.

– И все?

– Честно? В общем-то, да. Поэтому ты меня и наняла, не так ли?

Она устремила хмурый взгляд себе под ноги.

– А куда подевался оптимист?

– Разве я не могу быть убийцей-оптимистом? Один человек, тот самый, который убил моего брата, сказал мне как-то, что добро и зло – это вопрос твоей позиции. У каждого из нас свои причины что-то делать. А хороши они или нет… зависит от того, кого спросишь.

– Правда?

– Мне казалось, ты сама так говорила.

– Может, и говорила, разок. Но сейчас не уверена. Вдруг это ложь, которую мы себе повторяем, чтобы иметь возможность жить с тем, что сделали?

Трясучка не удержался и захохотал.

– Что смешного?

– Мне не нужны оправдания, начальник, вот что я пытаюсь тебе сказать. Как это говорится… в том, что обязательно должно произойти? Когда не остановить чего-то. Не увернуться, как ни старайся. Есть такое слово?

– Неизбежность.

– Вот-вот. Неизбежность. – Трясучка покатал словцо на языке, точно сладкий леденец. – Я счастлив тем, что сделал. И счастлив тем, что еще сделаю.

Воздух прорезал оглушительный свист. Наемники из первой партии, разбившейся на отряды по двенадцать человек, разом наклонились, громыхнув броней, и подняли лестницы. Затем торопливо двинулись к стене, паршивеньким, честно говоря, строем, оскальзываясь на мокрой земле и чуть не падая. За ними последовали, без особой прыти, арбалетчики, целью коих было занять делом вражеских стрелков. Не считая ругательств себе под нос и нескольких призывов: «Ровней», бежали они молча. Да и зачем, в самом деле, нестись к стене с боевым кличем? Добрался до нее – и что, так и продолжать вопить, карабкаясь по лестнице?..

– Началось. – Трясучка поднялся на ноги, вскинул топор, потряс им над головой. – Живей, живей! Шевелись, поганцы!

До стены оставалось полпути, когда Трясучка услышал донесшийся сверху крик – приказ открыть стрельбу. Мгновением позже защелкали арбалеты. В атакующих полетели стрелы. Кто-то вскрикнул, несколько солдат упало, но остальные только прибавили ходу. Арбалетчики наемников встали на колени, накрыли стену ответным градом стрел, часть которых отскочила от зубцов, не достигнув цели.

Снова раздался свист, и вперед ринулся второй отряд, те, кому предстояла веселая работа карабкаться по лестницам. Были они в легких доспехах, поэтому бежали быстро, стройными рядами. Первый отряд, тем временем, добравшись до стены, принялся поднимать лестницы. Один солдат упал, получив стрелу в шею, но остальные справились без него. Трясучка следил за тем, как лестницы одна за другой взмывают в воздух и стукаются о стену. Защитники засуетились и начали сбрасывать на атакующих камни. Из-за зубцов снова полетели стрелы, но второй отряд успел тоже добежать до стены, и солдаты уже лезли по установленным лестницам. Их было шесть, потом стало десять… следующая, ударившись о зубцы, развалилась, и обломки посыпались на тех, кто ее поднимал. Трясучка хохотнул.