Привязав лошадь к коновязи, Фелнигг прямиком направился ко входу в шатер Миттерика, одним лишь взглядом заставляя шарахаться с пути возбужденных молодых адъютантов. В шатре столпотворение усиливалось. Сам Миттерик в толпе малиновых мундиров склонялся над столом, где расстелена наспех составленная карта долины, и грохотал мощным голосом. Начальственная неприязнь генерала ощущалась как встречный ветер. Вот он, наихудший тип служаки, некомпетентность которого, пуская пыль в глаза, рядится в одежды одаренности, и что самое досадное, в большинстве случаев обводит людей вокруг пальца. Но Фелнигга-то не проведешь.

Полковник отсалютовал с нарочитой вышколенностью, на что Миттерик лишь снисходительно приподнял руку, толком даже не отводя взгляда от карты.

– У меня приказ лорд-маршала Кроя Первому королевскому полку. Буду признателен, если вы соблаговолите отдать его сию же минуту.

Он не сумел полностью скрыть презрение, и генерал его уловил.

– Мы здесь, видите ли, некоторым образом заняты делом, так что нельзя ли повременить…

– Боюсь, не получится, генерал. – Фелнигга так и тянуло вмазать Миттерику перчатками по физиономии. – Лорд-маршал указывал на особую срочность, так что я вынужден настаивать на неукоснительности.

Миттерик выпрямился, поигрывая желваками массивной челюсти.

– Вы-то?

– Именно. Причем немедля.

И Фелнигг откинул руку так, будто собирался приказным листом хлестнуть генерала по лицу, но в последний момент каким-то чудом сдержался. Миттерик выхватил бумагу у полковника с таким видом, будто сам едва сдерживался если не от удара кулаком, то от оплеухи, и рывком вскрыл послание.

Фелнигг. Что за ослище. Что за спесивый, педантичный дурак. Ершистый буквоед без всякого воображения, инициативы, без намека на «кость», выражаясь словцом гораздых на простоту северян. Если б в друзьях у него не значился маршал Крой – везучий Крой, протащивший его за собой наверх сквозь препоны и чины, – он бы как пить дать не шагнул дальше застегнутого на все пуговицы капитана.

Фелнигг. Нет, ну что за задница. Миттерику вспомнилось, как этот олух припер шесть жалких кибиток после того, как Крой одержал великую победу при Ульриохе. Вспомнились притязания Фелнигга, чтобы его вклад тоже отметили. Батальон Фелнигга тогда сократился до жалкой пропыленной горстки людишек, и все из-за каких-то шести дрянных кибиток. И его вклад в самом деле был отмечен. Миттерик тогда, помнится, подумал: «что за задница», и за все истекшие с той поры годы ни разу не изменил своего мнения.

Фелнигг. Воистину чирей на заду. Гляньте на него. Осел из ослов, тупица из тупиц. Небось так и почитает себя лучше всех, вместе взятых, а сам – это известно досконально – шагу сделать не может без глотка сивухи. Может, думает, что и в командовании он смыслит больше самого Миттерика, а то и Кроя. Чертов ослина. Наихудший тип солдафона, какой только можно представить; свою тупость выдает за дисциплинированность, и что хуже всего, с большинством людей это у него проходит. Но уж никак не с ним, Миттериком.