– Ну как, готов?

Сомнения точили Зоба всегда. Он их ел, ими дышал, жил ими вот уж двадцать с лишним лет. Ни минуты без них, сволочей. Что ни день, с той самой поры, как похоронил братьев.

А тут вдруг они, сомнения, взяли и схлынули.

– Готов.

Он вынул меч и глянул в сторону Союза, где копошились сотни и сотни людей, мелькали под дождем разноцветными пятнами и взблесками. И улыбнулся. Может статься, Жужело и прав: человек на самом деле не живет, пока не смотрит в лицо смерти.

Зоб высоко поднял меч и завыл, а все вокруг подхватили.

И стали ждать прихода Союза.

Еще фокусы

Еще фокусы

Солнцу пора взойти, да вот поди-ка. Сердито хмурились густеющие тучи, а свет все еще прибеднялся. Или скупился. Насколько видел капрал Танни, никто до сих пор так и не шелохнулся. За стеной по-прежнему виднелись шлемы и копья. Время от времени они шевелились, но так никуда и не двигались. Атака Миттерика уже в разгаре, судя по шуму. А вот на их богом забытой окраине битвы северяне что-то бездействовали. Или выжидали.

– Они что, все еще там? – спрашивал Уорт.

Обычно, когда ждешь боя, то прямо-таки усираешься от изматывающего волнения. Этот же уникум как будто собирался использовать бой для передышки между обычным своим усером.

– Все еще там.

– И не движутся? – взволнованно суетился Желток.

– Если бы они двигались, то двигались бы и мы, тебе не кажется? – Танни еще раз посмотрел в окуляр. – Нет, не движутся.

– Это там, что ли, сражаются? – бормотнул Уорт.

Порыв ветра донес гневные людские крики, конское ржание и лязг металла.

– Или это, или серьезные разногласия на конюшне. Ты думаешь, это все-таки разногласия на конюшне?

– Нет, капрал Танни.

– Вот и я тоже.