Смычок остановился, оглянулся на свой взвод и прищурился.

– Адъюнкт рассчитывает на подкрепления, если всё пойдёт плохо? – тихо спросил он.

– В том-то и дело, сержант. Не рассчитывает.

– Выходит, Кулак, – проговорил Смычок, – она считает, что Дуджек скис. И с ним – Войско Однорукого. Так она думает?

– Да. Ты знаешь Быстрого Бена, а этот Высший маг был там. В Коралле. Я не могу спросить его лично, поэтому обращаюсь к тебе. Адъюнкт права?

Солдат снова принялся прилаживать взрывчатку к наконечнику стрелы. Кенеб ждал.

– Похоже, – пробормотал сержант, – я ошибся.

– В чём?

– Адъюнкт читает знаки лучше, чем я думал.

Худовы яйца! Вот этого я вовсе не хотел слышать.

– Ты хорошо выглядишь, Ганос Паран.

Он сухо усмехнулся:

– Это всё от безделья, Апсалар.

С палубы послышались крики моряков: каракка повернула к гавани Кансу. Крики чаек служили аккомпанементом скрипу снастей и стонам дерева. Холодный бриз всколыхнул солёный воздух, который вливался в каюту через иллюминатор с левого борта, и бриз этот принёс с собой запах суши.

Апсалар ещё некоторое время разглядывала сидящего напротив мужчину, затем вновь принялась водить пемзой по рукояти одного из своих ножей. Полированное дерево, конечно, выглядело красиво, но слишком скользило в потной ладони. Обычно она надевала кожаные перчатки, но всегда полезно было готовиться к разным неожиданностям. В идеальной ситуации убийца сам выбирает, где и когда драться, но такой роскоши ему никто пообещать не может.

Паран сказал:

– Вижу, ты так же методична, как и всегда. Впрочем, теперь твоё лицо живее. Глаза…

– Ты слишком долго пробыл в море, капитан.