Флакон кивнул. Да, ты беременна. Я это понял. Но что мне до того?

Она снова бросила в него пригоршню песка, на этот раз песчинки попали ему к корпус, чуть ниже груди. Флакон отмахнулся рукой от тучи перед слезящимися глазами.

Она рванулась вперёд – на удивление быстро – и перехватила его запястье, вытянула руку вперёд, прижала его ладонь к своему животу.

Флакон встретил её взгляд и был потрясён до глубины души. Не дикое животное, разумное. Эрес'аль. Тоска в этих тёмных, ошеломительно красивых глазах заставила его внутренне отшатнуться.

– Ладно, – прошептал маг и медленно потянулся своими чародейскими чувствами к её чреву, внутрь, чтобы коснуться духа, растущего в ней.

Для всякого чудовища должен родиться ответ. Враг, противовес. Здесь, в этой Эрес'али, скрыт такой ответ. На явление далёкого чудовища, на развращение некогда невинного духа. Невинность должна возродиться. Но… я так мало вижу… не человек, даже не создание этого мира, если не считать того, что сама Эрес'аль вложила в союз. А значит – чужак. Из иного Владения, из мира, лишённого невинности. Чтобы сделать их частью этого мира, один из них должен родиться… вот так. Их кровь должна влиться в поток крови этого мира.

Но почему Эрес'аль? Потому что… ох, нижние боги… потому что она – последнее невинное создание, последний невинный предок в нашей родословной. После неё… началась деградация духа. Изменилась точка отсчёта, мы отгородились от всего остального, прорезали по живому границы – в земле, в собственном видении, в сознании. После неё остались… лишь мы.

Это осознание – признание – было умопомрачительным. Флакон отдёрнул руку. Но было слишком поздно. Теперь он знал слишком многое. Отец… тисте эдур. Нерождённое дитя… единственный чистый претендент на новый Престол Тени – трон, главенствующий над исцелённым Путём.