– Хвала Худу, хоть вопли прекратились, – пробормотал Бальзам, почёсываясь, будто его мучила тепловая сыпь. Ха, тепловая сыпь – вот это смешно…
– Сержант, – заметил Смрад, – это ты и вопил.
– Цыц, лживая ты скотина. Это не я, это мальчишка передо мной.
– Правда? Вот уж не знал, что он говорит по-далхонски…
– Я тебя на вертел насажу, капрал. Ещё одно слово – и точка, в том клянусь. Ох, боги, так всё зудит, будто я в дурневой пыльце покатался…
– Такое случается, когда паника отступает, сержант. Называется – потный страх. Ты хоть не описался, а? Я вроде чую…
– Я уже достал нож, Смрад. Понимаешь? Осталось только развернуться, и больше ты меня раздражать не будешь.
– Ты свой нож бросил, сержант. В храме…
– Ладно! Ногами тебя запинаю. До смерти!
– Добро. Только можешь это сделать
– Жар побеждает в войне, – заметил Корабб.
– Точно, – слабым, хриплым голосом ответил Смычок. – Вот, бери.
Что-то коснулось пятки Корабба. Воин потянулся назад и нащупал моток верёвки.
– Ты её нёс всё это время?
– Вокруг пояса обмотал. Увидел, как Улыбка её бросила возле храма – верёвка задымилась уже, так что ничего удивительного…
Перетаскивая моток вперёд, Корабб почувствовал на нём что-то липкое. Кровь.
– Ты истекаешь кровью.
– Да чуть-чуть совсем. Ерунда.