Думаю, нам всем это нужно.

– Задавай скорость, Резчик. Уверен, что Серожаб не отстанет.

– Он прыгает с открытым ртом, – сообщила Скиллара.

– Может, нам всем так попробовать? – предложила Фелисин.

– Ха! У меня уже достаточно животных в животе!

Ни один бог не заслуживает своих поклонников. Во всех смыслах это неравные отношения, как не уставал повторять себе Геборик. Смертные могут всю взрослую жизнь посвятить цели единения со своим божеством – и что они получают в награду за такое ревностное служение? Немного, в лучшем случае; чаще – совсем ничего. Неужели призрачного касания кого-то, чего-то куда более могущественного – довольно?

Когда я коснулся Фэнера…

Геборик вдруг понял, что Богу-Вепрю куда лучше послужило бы его равнодушие. Эта мысль взрезала его, как зазубренная пила, как тупой нож, – никакой гладкости, никакой точности – и, когда Резчик поскакал карьером по дороге, Геборик смог лишь оскалить зубы в суровой гримасе, чтобы защититься от душевной боли.

Из которой поднялся немолчный шёпот голосов – умоляющих, упрашивающих, требующих. Того, что он не мог дать. Неужели так себя чувствуют боги? Тонут в бесчисленных молитвах, в требованиях благословить, даровать спасение мириадам заблудших душ? Их так много, что бог может лишь отшатнуться, оглушённый и ошеломлённый, и отвечать всем молящим голосам одним лишь молчанием.

Но спасение, искупление – это не дар. Искупление нужно заслужить.

Потому мы и скачем теперь…

Скиллара натянула поводья, оказавшись вровень с Резчиком. И принялась рассматривать его, пока юноша не заметил этого и не повернул голову.

– Что? Что случилось?

– А кто сказал, будто что-то случилось?

– Ну, ты в последнее время озвучила довольно длинный список жалоб, Скиллара.