– Пряха Смерти, Королева Тьмы, Королева Жизни и, хо, Король Цепей. Как по камням через ручей скакать, да? Думаешь, скоро повидаешься с женой, Кулак? Забудь об этом. Она оставила тебя ради унтанского дворянина и, ого, так это же Иксент Хадар – могу поспорить, он тогда не встречался с тобой взглядом, даже делал вид, что тебя не видит, сразу и вина, и самодовольство, сам знаешь. Должно быть, её сердце похитил слабый подбородок – но взглянем-ка на вас, сэр, у вас на лице проклятое облегчение, и это рука, которая бьёт нас всех, и пусть даже тебя там не было, когда дело дошло до выигрыша, ты снова в деле, когда приходит время проиграть, но в таком деле выигрываешь, когда проигрываешь, так что успокойся.

– Ну, – пробормотал Флакон, – надеюсь, я никогда не выиграю с такой рукой.

– Нет, – бросил ему Скрипач, – у тебя всё гладко. Она играет, она берёт, и вот…

Перед солдатом, который по-совиному выкатил глаза, легла карта.

– Губитель Смерти. Можешь спать, Флакон, на эту ночь твоя работа закончена.

Глаза чародея закрылись, и он сполз со стула, только ножки скрипнули. Кенеб услышал, как голова солдата стукнулась о доски.

Да, вот уж приятный поворот. Иксент Хадар. Боги, женщина, ты серьёзно?

– Так как же Калам переходит от Герольда Смерти к Обелиску? Давайте посмотрим. Ага, Король Высокого Дома Теней. Этот скользкий обманщик, ну-ка, какой он самодовольный, а? Пусть даже с каплями пота на верхней губе – а ну, кто тут весь похолодел? Поднимите руки, пожалуйста.

Неохотно… Калам, Ян'тарь, потом Апсалар подняли руки.

– Ну, это паршиво, паршивей не бывает – теперь заниматься бутылками тебе, Апсалар, раз уж Флакон заткнулся. Эта для тебя, Ян'тарь. Дева Смерти, если говорить о тебе. Ты вылетаешь, так что расслабься. Калам холоден, но он не получает другую карту, поскольку в ней не нуждается, и теперь я знаю, кого ведут и кого тащат, и я добавлю имя к грядущей погребальной песни. Теперь для горячих кровей. Быстрый Бен получает Супругу в Цепях, но он из Семи Городов и только что спас жизнь своей сестре, так что это не так плохо, как могло быть. В любом случае, ты вылетаешь. Итак, кто же остаётся?

Короткое молчание. Кенеб ухитрился поднять отяжелевшую голову и озадаченно нахмурился, глядя на разбросанные по столу карты.

– Видимо, сержант, мы с тобой, – низким голосом ответила адъюнкт.

– Ты холодна? – спросил её Скрипач, осушив кубок с «Ржавой перчаткой».

– Нет.

– Горяча?

– Нет.

Скрипач кивнул и тяжело опустил свой кубок на стол рядом с Апсалар, чтобы она налила туда вина и рома.