Приглушённые крики снаружи объявили о том, что показалась гавань Малаза. Адъюнкт посмотрела на Кенеба:

– Кулак, вот мои распоряжения на эту ночь. Вы командуете Четырнадцатой армией. Ни один не должен сойти на берег, исключая тех, кого я отправлю сама. Все корабли, за исключением «Пенного волка», должны остаться на внутреннем рейде – любые распоряжения причаливать следует игнорировать, пока я лично не сообщу вам иное.

– Адъюнкт, если я получу подобные приказы, они будут исходить от самой Императрицы. Мне следует их игнорировать?

– Кулак, тебе следует их не понять. Подробности этого непонимания я предоставляю на откуп твоему воображению.

– Адъюнкт, а куда собираетесь вы?

Женщина мгновение смотрела на него, потом, казалось, приняла решение:

– Кулак Кенеб, Императрица ожидает меня в Паяцевом замке. Я полагаю, она не станет дожидаться утра, чтобы вызвать меня. – Проблеск эмоций на лице. – Солдаты Четырнадцатой армии не возвращаются героями, так кажется. Я не стану подвергать их жизни ненужному риску. Я говорю, в частности, о виканцах и хундрильских «Выжженных слезах». Что касается изморцев, природа союза зависит от моей беседы с Императрицей. Если ситуация не изменится, я полагаю, их дислокация зависит от Ласиин, но я должна дождаться её слова. В конечном счёте, Кулак, это решение Смертного Меча Кругавы – высадятся ли изморцы и предстанут перед Императрицей, как они это сделали в нашем случае, или, если дела пойдут плохо, покинут нас? Я считаю, Кенеб, что у них должен быть выбор.

– А как считает адмирал Нок?

– Мы пришли к согласию.

– Адъюнкт, – не уступал Кенеб, – если Императрица попытается задержать изморцев, всё может закончиться сражением в Малазанской гавани. Малазанцы против малазанцев. Это начало треклятой гражданской войны.

Тавор нахмурилась:

– Кулак, я не предвижу подобных крайностей.

Но Кенеб продолжал настаивать:

– Простите, но мне кажется, именно вы не вполне понимаете ситуацию. Изморцы поклялись служить вам, а не Императрице.

– Она не станет этого слушать, – сказала Ян'тарь с неожиданными нотками разочарования и подошла к спящему Флакону; от пинка тот заворчал, потом закашлялся.

– Подъём, солдат, – произнесла она, вроде бы не замечая пристального взгляда адъюнкта.

Не будь дураком, Кенеб, она замечает всё.

– Кулак, ты получил приказы, – сказала Тавор.

– Слушаюсь, адъюнкт. Хотите, чтобы я забрал этого морпеха с собой?