Корик поднял арбалет.

Выстрелил.

Увидел, как стрела вошла капитану точно между лопаток, увидел, как тот рухнул лицом вперёд, широко раскинув руки.

Битум и остальные солдаты в первом ряду оглянулись, уставились на него, – безмолвные, невыразительные лица под шлемами.

Улыбка недоверчиво расхохоталась.

Тяжёлые сапоги прогремели по трапу, затем – резкий окрик Кенеба:

– Кто это сделал?

Корик обернулся к Кулаку:

– Я, сэр.

– Ты только что убил капитана унтанской дворцовой гвардии, солдат.

– Так точно, сэр.

Заговорил Битум:

– Они пошли на второй заход! Похоже, ты их крепко выбесил, Корик.

– Вот и доказательство, как по мне, – прорычал сэтиец-полукровка и принялся перезаряжать арбалет.

И ждал. Ждал, когда заговорит Кенеб. Ждал, когда он прикажет Бальзаму его арестовать.

Но Кулак промолчал. Развернулся и пошёл обратно на палубу «Пенного волка».

Улыбка прошипела:

– Ну, держись, Корик. Вот услышит об это Скрип…

– Скрип? – фыркнул сержант Бальзам. – А как же адъюнкт? Тебя за это повесят, Корик.

– Повесят, так повесят. Но я бы это снова сделал. Этот ублюдок хотел, чтобы мы им выдали виканцев.