Голоса становились все громче, перекрывали свист ветра – причитания матерей, сестер и дочерей прошлых поколений, те же голоса, что я уже слышала однажды в долине, когда предавала земле тело брата, – поминовения, которые раздирали далекие небеса, от которых земля начинала кровоточить. Моления, в которые помимо звуков были вплетены звезды, прах земной и вечность.
– Астер, – прошептала я, – осмотрись и скажи мне, что ты видишь?
Девочка послушно покрутила головой и развела руками.
– Я вижу грязный пол, которому нужна хорошая уборка. – Она нагнулась и подняла алый лоскуток, оставшийся после ухода портних. – И вот такие обрезки.
Она подошла и положила кусочек ткани мне на ладонь.
Галерея тут же снова стала галереей с осязаемыми стенами. Тысячная толпа исчезла, как не было. Я зажала ткань в кулаке.
– Вам нехорошо, госпожа?
Я встала.
– Астер, сходи, пожалуйста, за моей накидкой. Отсюда, с террасы галереи, лучше видна площадь.
– Ох, только не эта стена, госпожа!
– Почему?
– Да ведь говорят, что именно с нее, – она понизила голос до таинственного шепота, – давным-давно упала сама госпожа Венда.
Астер робко оглянулась, словно опасаясь увидеть привидение.