Звук наших шагов по камню отдавался громким эхом, решительным и бодрящим – а мне в последнее время крайне недоставало бодрости.

Когда мы приблизились к башне Санктума, Комизар заметил на стене галереи Лию. Он усмехнулся.

– А вот и моя сиарра – прямо как я приказывал. Ты только посмотри, как разрослась толпа на площади.

Я и сам уже обратил на это внимание.

– Народу вдвое больше, чем вчера, – сердито буркнул Малик.

– Ветер пронизывающий, а они все равно явились, – прибавил Гриз.

Лицо Комизара довольно разгладилось.

– Несомненно, все дело в сегодняшнем ее видении, – заметил он.

– Видение? – спросил я.

– Думаешь, я позволю ей без конца нести эту чепуху? Вспоминать давно умерших людей и забытые бури? Все это ни к чему, мы сами вот-вот раздуем великую бурю. Нынче вечером она расскажет им о другом видении: поле брани, на котором Венда одерживает славную победу. Она поведает о вечной весне и великом изобилии, которое будет даровано богами храбрым венданцам в благодарность за все их лишения и жертвы. Это должно помочь наместникам и кланам, облегчить их заботы.

Комизар помахал толпе и что-то крикнул, призывая их верить, что удача скоро повернется к ним. Но ни одна голова не повернулась в нашу сторону.

– Мы слишком далеко, они вас не слышат, – сказал Джорик. – К тому же все смотрят на нее.

Комизар помрачнел, внимательно вглядываясь в толпу, словно впервые всерьез оценив их количество.

– Да, – пробормотал он, сузив глаза, – наверное, так и есть.

Джорик попытался смягчить удар по самолюбию Комизара, прибавив, что и слов Лии отсюда не разобрать, слишком велико расстояние.

Однако я-то слышал Лию вполне отчетливо, ее голос далеко разносился по воздуху – и речь она вела совсем не о победах.

Глава пятьдесят седьмая

Глава пятьдесят седьмая

Боль я ощутила не сразу. Сперва краем глаза увидела каменные плиты, картинка расплывалась. Я поняла, что лежу на полу, прижимаясь щекой к камню, почувствовала кислый запах пролитого эля. Потом я услышала крик Комизара, который приказывал мне встать.