Бет немного сползла на стуле, вытащила карандаш и оторвала чистый листочек от медицинской карты, висящей на кровати. Разгладила его на обратной стороне подноса, оставшегося послу ужина, и принялась рисовать.

Она не планировала рисовать что-то конкретное – просто унимала зуд в пальцах, поэтому немного удивилась, увидев появляющееся из-под карандаша дерзкое лицо Фила. С трудом дыша, она продолжила водить грифелем по бумаге. Девушка чувствовала себя обязанной.

Она рисовала Принца Улиц таким, каким он был на самом деле, без обычной лести портретистов. Закончив, девушка расстроенно закусила губу. Что за дурацкий способ вернуть его.

– Бет? – Бет резко подняла взгляд. Карины глаза оставались закрыты. Голос ее был сухим, но изумительно сильным. – Сделаешь мне одолжение?

– Конечно, Кара, чего бы ты хотела?

– Моя пудреница в джинсах – в заднем кармане. Принеси, пожалуйста.

Бет вытащила изодранную колючками одежду Кары из прикроватной тумбочки и откопала пудреницу – тонкий квадратик двухстворчатого пластика. И протянула его Каре.

– Открой, – ее голос оставался спокойным, стерильным, как больничные полы. Но глаз она не открывала.

С трудом сглотнув, Бет почувствовала, что сердце забилось немного быстрее:

– Кара… тебе не кажется, что стоит подождать?

– Открой, – твердо повторила Кара. – Я готова.

С тихим щелчком пудреница открылась, обнажая палетку и маленькое круглое зеркальце.

– Подержи, чтобы я посмотрела.

Бет молча подняла зеркало. Кара открыла глаза.

На мгновение Бет показалось, будто кто-то воткнул ее лучшей подруге нож между ребер. Она видела, как расширились Карины глаза, как лицо девушки скривилось от напряжения. Кара зашипела и стиснула зубы, чтобы не выругаться.

Бесконечное мгновение ее пристальный взгляд блуждал по зеркалу. Она подняла подбородок, поглаживая линии бинтов, дрожащими пальцами прощупывая под ними живые раны, отслеживая линии будущих шрамов. Выражение ее лица, сперва испуганное, уступило место печали. Она выглядела так, словно прощалась. В конце концов, она снова закрыла глаза и откинулась на кровать.

– Окей, – проговорила она едва слышным шепотом. – Окей.

Бет защелкнула пудру дрожащими пальцами.

– Мне так жа… – начала было она.

Голос Кары хлестнул, словно кнут: