Меня растолкал Блитцен:

– Доброе утро.

Утро было несусветно холодное и свинцово-серое. Я уселся, сломав корку льда, которой покрылся мой спальный мешок. Справа по борту проплывали горы со снежными шапками – еще выше, чем в норвежских фьордах. Море вокруг нас напоминало вздыбленный пазл из ледяных кусочков. Палуба совсем обледенела, и наш цыплячий драккар приобрел цвет разбавленного лимонада.

На палубе был только Блитцен. Он зябко кутался, и никакой солнцезащитной одежды на нем не наблюдалось, хотя сейчас определенно была не ночь. И это могло означать только одно.

– Мы покинули Мидгард, – догадался я.

Блитцен слабо улыбнулся, но глаза его оставались серьезными.

– Мы уже несколько часов плывем по Йотунхейму, сынок. Все остальные внизу пытаются худо-бедно согреться. А ты… ты сын летнего бога и легче переносишь холод, но и тебе скоро придется туго. Судя по тому, как падает температура, мы уже близко к границам Нифльхейма.

Я невольно содрогнулся. Нифльхейм, извечное царство льда. Один из немногих миров, где я никогда не был. И где не очень-то рвался побывать.

– А как мы узнаем, что прибыли? – спросил я.

И тут раздался треск. Корабль накренило и тряхнуло так резко, что у меня чуть руки-ноги не вывихнулись. Я торопливо выбрался из мешка. «Большой банан» намертво встал посреди моря. Собственно море-то больше не было морем – оно превратилось в сплошное ледяное поле, тянувшееся, насколько хватало глаз.

– Да вот, кажется, и прибыли, – вздохнул Блитцен. – Будем надеяться, Хэртстоун разожжет какое-нибудь волшебное пламя. А то часа не пройдет, как мы замерзнем насмерть.

Глава XXXVII Алекс ест меня живьем

Глава XXXVII

Алекс ест меня живьем

Мне довелось испытать на себе множество болезненных способов умереть. Меня протыкали насквозь, мне отрубали голову, я тонул, меня давили в лепешку и сбрасывали с террасы 103-го этажа.

Но я вам так скажу: смерть от переохлаждения, на мой вкус, куда хуже.

Всего через несколько минут легкие закололо так, словно я дышал битым стеклом. Мы высвистали всех наверх – еще одно морское выражение, смысл которого запоздало дошел до меня, – чтобы придумать, как быть с этим обледенением, но ничего толком не надумали. Я отправил Джека крошить лед впереди, а Хафборн и Ти Джей принялись работать боевыми топорами, чтобы высвободить борта. Сэм полетела вперед с канатом в руках, пытаясь тащить нас на буксире, а Алекс превратилась в моржиху и стала подталкивать корабль сзади. Я же так замерз, что не отпустил ни единой шуточки насчет того, как ей идут клыки, усы и ласты.

Хэртстоун вытащил незнакомую мне руну: