— Не отвлекайся, — зло бросила Лэти.

Ей было тошно слушать поучения. И тем более — принимать их на виду у своих людей...

Влад снова ушел с головой в память. Там Лэти гладила мех своего буга. Имя его Руд — поймал пояснение Влад. Буг первой дамы юга представился внятно: он был подобен рудному клинку силой и умением сливаться с хозяйкой, не теряя себя и не унижая её рабским подчинением. Руд — белый буг с узором редких темных точек и штрихов. Единственный в своем роде, ведь он сберегает память о первом общем бое.

То была худшая из лютых зим в памяти людей Арода. Твари так насели, что кровь заливала стены замка, и юный Руд выкупался в ней с головой... Черные штрихи и точки — крохи сухого меха, не запятнанного тогда бурым и алым. Страшный бой. Второй вальз замка, вот кем была Лэти — и вдруг ей пришлось принять подвеску с огнивом и назваться дамой Арода, исполнив волю умирающего брата. Роггар стоял рядом и не боялся плакать, не скрывал слабость: уходит по последнему корню лучший друг...

Когда Роггара принесли мертвого, Лэти с запоздалым ужасом думала: о потере друга страдал — или проявил в слезах неутоленную жажду приятия огнива? Был ли хоть один день в их общей жизни, когда Роггар не стремился к власти и вел себя искренне? Стоит ли помнить его слова — и как их забыть, если каждое каждое выжжено на душе и сушит её, губит сомнениями.

— Ахаш сказал: глянуть на месте, — снова вмешался в воспоминания анг.

— Значит, нашлось особенное место, — проговорила Лэти и осознала сказанное даже чуть позже, чем кивнул анг. Пришлось тряхнуть головой, прогоняя рассеянность. — Я задумалась. Прими заботу о людях и ковчеге, вернусь скоро.

Руд напружинился и выпрыгнул из общего строя вверх и вбок, пересекая одним рывком все три внешние линии защиты. Он, как и подобает бугу хозяйки замка, двигался безупречно. А что чиркнул когтем по уху соседнего буга — так тот некстати поднял голову. Лэти дрогнула уголком губ и не одернула Руда. В их паре хотя бы буг имеет право не таскать на шее цепь с огнивом и не быть хозяином. Пусть шалит. Он вошел в силу и жаждет показать себя.

Белый зверь в два прыжка достиг опушки и помчался, пластаясь над самым снегом, скользя под ветвями на брюхе и лишь иногда позволяя себе обзорный прыжок, ранящий толстую зимнюю кору на стволах высоко, почти в главной кроне. Следа разведки не было, Руд уверенно шел короткой срезкой, по наитию. Лэти не мешала: её ощущение пути совпадало с выбором зверя.

Впереди блеснула просветом поляна, буг присел и выставил лапы, всеми силами замедляя бег. Принюхался, взрыкнул дважды, коротко. Так он отмечал главный страх всякого зверя.