— Черы зимой не ходят по лесу, — успокоила Лэти. — Старый след. Летний.

Руд снова принюхался, обиженно вздохнул: я-то понимаю, что свежий, как можно не верить? Лэти нахмурилась, но сделала вид, что буг прав. Даже извлекла из ножен клинок, тронула кончиками пальцев лезвие, испросив мнение живой стали. Клинок дремал, и буг счел это хорошей новостью. Беспечно хлестнул хвостом по ветвям и не стал отращивать шипы даже на грудине. Уверено выступил на поляну: он несет первую даму юга.

Анги обернулись, Ахаш — огромный, непререкаемый — зыркнул зверем и сразу поздоровался, толкнув подбородком ключичную ложбинку: шеи нет, потому для него это движение обычное. Так он и в бой идет, и друзей привечает. То и другое совершает с неизменной безмятежностью... А сейчас — надо же — растерян и напряжен. Лэти поймала настроение в постановке плеч, в неуловимом переборе пальцев по бедру. Толстые и крепкие, как корни — они трогали душу клинка, спящего в ножнах, беспокоя его лишь мысленно.

Еще несколько шагов буга, каждый шире распахивает поляну перед взором. Снег лежит концентрическими валами. Внутренние на вид малы, остро обозначены и расположены часто, внешние делаются с каждым следующим кругом выше, но обретают пологость.

Лэти позволила всем заметить, как её бровь вопросительно движется вверх.

— Лес взволновался, корни подались, — согласился с молчаливым вопросом Ахаш. — Когда на нас пошел вал льда, не было нападения. Нас достала волна большого непокоя, колыхнула она всю границу. Вырвалась отсюда.

— Запад что сказал?

— Прикажи, — Ахаш прямо глянул на свою даму и подчеркнул слово ударением, — спрошу.

Лэти позволила улыбке стать внятной. Она знала, как знал и Ахаш: приказа не последует. После страшного вечера, когда тело Роггара отдали дикому лесу без чести и упоминания имени, Ахаш пошел к вальзам запада. Что сказал им, неизвестно. Только к ночи закатный дар в замке проредился: ушли все, кроме пяти, самых упрямых... Кто-то знал за собой ошибку, а кто-то не одолел страха. Ахаш выше любого человека замка на голову, его и буги опасаются издали. Но при этом пока ни один враг не мог сказать, что анг недостаточно быстр. Вальзы запада решили лично не проверять чужих утверждений.

— Наши не могли ни учудить такого, ни дать знак, — с нажимом отметила Лэти.

— Но это, — Ахаш ткнул себе за спину квадратной ладонью, — запад. Такой запад, что и слов не подобрать. Дикий прямо. Наитный[89].

Влад прикусил губу: он не понял ничего! Почти сразу пришло пояснение. Юг тяготеет к наитию, к слепому бою, когда тело слушает не ума и не сердца, а вдохновения, даруемого духом. Но совместить наитность — с западом?