Удар, блок зоны глаз — крупный осколок клюнул горячую ладонь и сплющился. Клинок прорубил длинную щель и нажал чуть наискось, ломая глыбу в два человечьих роста. Мелькнули белые в редких штрихах лапы буга, звонко лязгнули когти. Зверь перекатился, всадница успела подпрыгнуть и упала снова в седло, без ошибки и не глядя.

Еще удар, срублены острые сосульки, почти достигшие лба соседа справа: отвлекся, принял на плечо главную массу льда, впечатав себя в атакующий вал зимы. Ноги роют грунт, уходят глубже, глубже... Человек рычит и не прекращает упираться. Все прочие тоже упираются, сплошной строй безумцев, тормозящих голыми руками непостижимо огромную лавину.

Лэти мечется по головам и плечам, рубит острые выступы льда, рассекает и расширяет щели. Вал катится, мнет и мнет людей — а они роют грунт упрямо напружиненными ногами... Еще две тени мелькают справа и слева: такие же некрупные воины исполняют работу подобно Лэти, оберегая силовой строй.

Влад скрипнул зубами, не удержался в темпе восприятия — и ощутил укол подспудной зависти: таким ему не стать никогда! Он воистину — не анг... Время в чужой памяти подрастянулось: Лэти сделала его удобным для чужака. Да и вал льда уступил упрямым, начал тормозиться. В лицо еще бил снег, руки секло крошево. Оно слетало с клинка, подставленного всякий раз на пути крупной ледяной глыбины.

Хруст, звон — и возле лап буга осыпается новый немаленький сугроб. Комья летят густо. Лавина прет, хрустя и грохоча, но не проламывает оборону, не поднимает со дна душ ангов неуверенность. Лавина еще могуча, но уже проиграла бой южному лучу...

— К деревьям, — резко выкрикивают сзади.

— Позже. Осторожно с вуудами.

Клинок опущен. Тело горячее, звенит недавним боем, нет в нем усталости и надлома. Боли — нет, хотя рука распорота, дыхание хрипловатое, на щеке пухнет синяк. Мелочи. Бой лишь поздоровался с ангами, не прогрев и не взъярив. Лэти щелчком языка подзывает белого буга: тот рвет поверженный вал, не наигрался.

Взгляд влево, вправо. Лавина, возникнув среди ровного леса, обтекла колонну, флангами докатилась до могучих стволов у края поляны, там иссякла, затихла бесформенными вывалами. Лэти быстро ощупала взглядом своих людей передового охранения. Проверила их состояние, вслушиваясь в знакомые ей ощущения: накрыло первым же ударом трех ангов с их бугами; эти не видны и не откликаются душе, только льдинки опасности скребут по сердцу, требуют внимания и направляют поиск.

— Там!

Клинок Лэти натягивает для всех нить боли. Анги рвутся вперед, руками гребут каменно прочные комья, добывая из высокого холма заваленных.