Снова вспыхнуло воспоминание и захватило все сознание Влада. Там Лэти выразила сомнение движением брови. В наитность нынешнего запада она не верила. Наитность, если вспомнить старые рассказы, иной раз доставалась от рождения, но чаще прирастала после взятия опыта по второму лучу — восточному. А все знают, что восток на якорях.

— Сама гляди, — буркнул Ахаш. — Не понимаю. Но повторю, наши не при делах, я не думаю о них дурно. Им не по силенкам.

Ахаш шагнул в сторону. Двое других дозорных тоже расступились. Лэти смогла рассмотреть без помех середину поляны. Тронутый ржавчиной клинок был отчаянно, по крестовину, вогнан в корни... На пятачке вокруг него снега не осталось: протаял до старой травы.

— Вернул миру, — шепнула Лэти, едва имея силы сберечь хотя бы внешний покой. Рукоять и крестовину она узнала с первого взгляда и вежливо поклонилась клинку Тоха, отпущенному в новый выбор годной руки — или в то дело, что предназначит себе рудная кровь без людских подсказок.

— Тох имел склонность к западу, — позволил себе высказаться младший из людей Ахаша.

— И его клинок, — согласилась Лэти. Голос дрогнул: — Самый быстрый клинок Арода... Невидимка в бою.

Снова уважив клинок поклоном, Лэти перевела взгляд на кромку снега. Домыслы мало что объясняли. Если клинок и помогал кому-то, где этот человек? Корка проталины спеклась с горячей, а недавно даже и горевшей травой — и заново застыла. Круг льда вышел неровным, искажение сперва выглядело случайным, но постепенно наметилось в нем понимание движения первичного удара силы. Лэти тронула ножны, положила ладонь на спину буга. Руд сосредоточено заурчал, щурясь и плотнее ложась брюхом в снег. Усы распушились, помогая вчуяться.

— Там, — указала Лэти.

Сама глянула в выбранном направлении. Два ствола опушки чуть раздались, меж ними просторно поместился прогал, и снег там нарос выше и откатился дальше, нарушая равномерность кольцевого вывала своеобразным пузырем. Ахаш неизменным движением, годным к любому случаю, толкнул подбородком ключичную ямку — и зашагал к пузырю. Склонился, втиснул пальцы в лед, рявкнул и поддел, взломал, глубже поддел — и снова взломал. Так он и исподников брал — без клинка и иных хитростей. Так он и сухостой валил, играючи вырывая волокна из стволов.

— Есть, — на выдохе сообщил огромный анг. Подумал и добавил: — бережно надо. Ты сама, уж постарайся.

Лэти спрыгнула с буга и шагнула вперед. Руд подкрался следом, заглянул в нору, созданную усердием Ахаша.

В мягком глубинном снегу обозначились только лоб и часть скулы. Ребенок? Поверить было невозможно, но и сомневаться не приходилось.