– Мы – звезды.
От нее пахло шалфеем и снегом.
Решетка на входе поднялась; башня еле заметно вздрогнула. Мы прошли прямо в центральный двор, и там нас действительно ждали сестры Спики: духи звезд Бехениан. Они стояли полукругом: перешептываясь, столпились тесной кучкой Плеяды, все в серебре; держала в руке чертополох Альдебаран с рубинами в волосах; смеялась Капелла, в лазурном шелке, расшитом сапфирами. Как и их названая сестра Спика, все они были лишь похожи на людей, но за масками обычных женщин скрывалось нечто, превосходящее всякое воображение. Впервые за долгие годы я от стеснения не мог вымолвить ни слова. Под тяжестью их взглядов я снова почувствовал себя школьником.
Одна из звезд Бехениан выступила вперед. Она была одета в лазурь и золото, а в руках держала веточку можжевельника. Судорожно припоминая соотношения из трудов Агриппы, я решил, что это Сириус. Ее звезда висела прямо над головой, по пятам следуя за Орионом. Звезды ее сестер вращались вокруг нее, но в их небесный хоровод вступил новый участник, появившийся в небе над мрачными вершинами холмов, кажущихся отсюда выше, чем раньше.
Комета приближалась. Акияма – Маки промелькнула рядом с Арктуром, и сама звезда в красно-зеленом платье, расшитом яшмой, вышла вперед. Комета походила на яркую серебристо-золотую бусину на ткани неба. Теперь она, должно быть, видна и на Земле.
– Под «ним» вы подразумеваете комету?
– А если не сопроводим – что случится?
– Он близко, – сказала Спика. – Но он все еще не пробудился.
Именно в этот момент в голове моей раздался голос коллеги, доктора Робертса, произнесший: «
– Все же его тропа ведет его мимо Земли, – заметил я.
– Он в пути уже давно, – сказала Спика. – Он спит и видит сны.
– Что может сниться комете?
– Защита. Холод глубокого космоса или холод смерти. Его ледяная сущность видит сны, не желая просыпаться.