– Он опасен, когда видит сны? Потому, что он… что?

Я никогда не считал, что кометы – врожденное зло.

– Пытается защитить себя во сне?

– Да. И если он не проснется достаточно быстро, он может сойти со своей тропы и опасно приблизиться к миру. Ему нужен пилот, – объяснила звезда. – Ты станешь его пилотом.

– Я никогда… – я замолк.

Потому, что я уже бывал там, на ледяной поверхности Акияма – Маки. В некотором роде моя нога ступала на нее.

– А я… умру? Если отправлюсь туда?

В прошлый раз не умер. Но лучше все-таки уточнить.

– Ты не должен умереть. И тебе помогут, – заверила Алгол.

Она протянула ко мне руку, укрытую рукавом из золотой ткани, и ей в ладонь скользнула саламандра, с хвостом, закрученным как у кошки.

Я пойду с тобой, заявила саламандра, посланница солнца.

– Почему вы сами не можете пойти? – спросил я у Алгола.

Она с грустью посмотрела на меня.

Между звездами и кометами нет особой любви. Они летят к нам, как мотыльки на огонь, а мы сжигаем их дотла.

Я на мгновение задумался, а затем произнес:

– Ну ладно. Я пойду.

Саламандра спрыгнула на пол и побежала ко мне; я наклонился и поднял ее. Теперь она устроилась у меня на ладони, оказавшись неожиданно тяжелой.

Все звезды Бехениан отступили назад. Алгол подняла руку, и между нами стеной встало белое пламя, похожее на то, что я видел в своем кабинете.