Воительница кашляла и отплевывалась, алые брызги летели в лицо Ни’лан, но та не отстранилась и услышала хриплые слова:

– Жертва… Как твои сестры… – Кровь вновь наполнила рот Мисилл, она сплюнула. – Топор!

Обернувшись, Ни’лан увидела, что Тайрус добыл оружие горца и возвращается к ним.

– Его несут, – сказала нифай. – Но не понимаю, чем он нам поможет?

Мисилл свободной рукой вытащила из ножен кинжал, вложила его рукоять в ладонь Ни’лан и сжала ей пальцы, изо всех сил пытаясь объяснить свой замысел. Ее глаза наполнились печалью и разочарованием, но из перерезанного горла не вырвалось ни звука.

Но Ни’лан прочла по губам, что же она хотела сказать.

«Оборотень…»

Брови нифай поползли вверх, она уставилась на кинжал, вложенный ей в руку, а потом внезапная догадка заставила ее глаза расшириться от ужаса.

– О, Добрая Матушка… Нет!

Мерик услыхал крик Ни’лан.

– У Мисилл опасные раны? – окликнул он ее, продолжая повелевать воздушными вихрями и сбивая с ног любого, кто приближался.

– Смертельные, – ответила нифай. – Она умирает.

Элв’ин в гневе взмахнул мечом. Его оплошность! Он ослабил бдительность и пропустил смертоносную стрелу.

– Ей можно чем-то помочь?

Ни’лан не отвечала.

Тогда Мерик осторожно оглянулся – нифай держала в руке кинжал Мисилл, склонившись над си’лурой.

Фардейл зарычал, привлекая его внимание. Лорд Тайрус возвращался, убивая каждого, кто оказывался на его пути. Его глаза горели яростным огнем. Сейчас пират взял верх над принцем.

Чтобы помочь ему, Мерик сделал все, на что был способен, сбивая ветром стрелы, нацеленные в мриланского лорда. Одолев последнего д’варфа, Тайрус подбежал к ним.

Придержав ветер, Мерик позволил человеку войти в круг, а потом возобновил защиту.