– Рапскаль! Тут что-то сломалось!

– Что?

– Лезь! – крикнула она вверх. – Лезь быстрее!

Она рванулась вверх по веревке, изумленная и перепуганная, добралась до цепи – и не стала задерживаться. Оставшаяся на ней перчатка стала помехой на скользкой цепи, но времени ее снимать не было. Она пыталась опередить неровную трещину в стене, которая шла почти вровень с ее подъемом. Трещина источала серебряный свет: уставшая кладка уступала напору Серебра. Камни вылетали с резким треском, от которого было больно ушам.

Рапскаль послушался ее приказа. Он дожидался ее на краю колодца и, схватив за плечи, выдернул наружу.

– Нам бежать? – спросил он у нее, и его глаза снова стали его собственными, округлившись на испуганном лице.

– На холм! – подтвердила она, и они отбежали к краю площади.

Тимара смутно вспомнила рассказ о том случае, когда Серебро вырвалось из шахты и потекло по улицам к реке. Люди, рыбы и птицы погибали от его прикосновения.

Неодолимое любопытство заставило их задержаться на краю площади и обернуться. Драконицы улетать не стали. Они стояли над колодцем и явно тряслись от возбуждения. Затем обе опустили головы в колодец. Синтара подогнула ноги и вытянула шею вниз еще сильнее. Скорчившись так, она выглядела довольно нелепо. Ее ребра ходили ходуном – и внезапно Хеби последовала ее примеру. Они пьют Серебро.

Тимара тяжело дышала, вцепившись рукой в перчатке в плечо Рапскаля. Восточный край горизонта начал сереть, предвещая рассвет. Драконицы продолжали пить. Серебро не добралось до края и не перелилось на землю. А потом Хеби яростно заверещала и задрала вверх морду, с которой капала светящаяся жидкость. Она возмущенно уставилась на Рапскаля. Своим собственным голосом он объяснил:

– Она разъярена. У Синтары шея длиннее, так что она еще может доставать до Серебра, а Хеби уже не может. – Он чуть повысил голос: – Не тревожься, моя красотка! Я наполню тебе ведра, много ведер. Обещаю!

У Тимары снова заработала голова.

– Ведра, в которых Татс и другие хранители перетаскивали мусор от колодца, надо наполнить Серебром и отнести Тинталье. Я буду их опускать и вытаскивать. А ты к ним не прикасаешься, пока я не говорю, что это не опасно.

Он кивнул и, повернув голову, посмотрел на руку в перчатке, которая продолжала сжимать ему плечо. Нахмурившись, он спросил:

– Из чего она сделана?

Не глядя на него, Тимара надела вторую перчатку. Хеби постаралась распластаться на брюхе – насколько дракон вообще способен на такое – и снова засунула голову в колодец, пытаясь дотянуться до вожделенного питья. Тимара отметила, что ее драконица заглатывала Серебро так, словно от этого зависела ее жизнь. Так оно и было. Тимаре стало понятно, что имела в виду Синтара, когда говорила, как ей ненавистна любая зависимость. Зависимость заставляет идти на компромиссы – такие, о которых вспоминать не хочется. Она посмотрела на свои перчатки из толстой кожи, на которой до сих пор сохранились следы чешуек.