Перехваченное нами сообщение, судя по всему, отправлено Кимом, смотрителем голубятни в Кассарике, некому калсидийскому купцу в Удачном. Послание повреждено влагой и написано по-калсидийски, однако само его существование, вне зависимости от содержания, уже является достаточной причиной для отстранения смотрителя Кима и проведения полной и тщательной проверки его голубятни и записей.

Глава 18. Обольщения

Глава 18. Обольщения

– Я не нарушал никаких законов. Я сын торговца из Удачного. Я приплыл сюда не для того, чтобы убивать драконов. Мне должны разрешить свободно ходить по городу.

– Вряд ли, мой прекрасный друг.

Гест нахмурился, что вызвало у моряка ухмылку. Неотесанный мужлан добавил:

– Видишь ли, это наш город, и правила здесь устанавливаем мы. И мы считаем, что никто из вас не будет разгуливать сам по себе. Ты останешься здесь, пока мы не передумаем. Возможно, когда-нибудь мы и выведем тебя на прогулку. Но я сомневаюсь, что такое случится в ближайшем будущем. Так что успокойся. Ты не страдаешь. Ты в тепле, тебе дали поесть. Можешь еще раз принять ванну, если хочешь. А если пожелаешь – поднимись на башню и посмотри в окно. Это допустимо. Но ты не покинешь здание самостоятельно, по своей воле. Надейся, что через некоторое время мы сами позовем тебя на корабль и отправимся вниз по реке. Ясно? – спросил он и пожал плечами. – Найди себе спутника, который тебе поверит, и броди с ним по улицам. Некоторые так и поступили. Но один ты никуда не пойдешь.

– Ты не Старший. Разве у тебя есть права на Кельсингру? Почему ты распоряжаешься чужими жизнями?

Гест повысил голос, уповая, что на его сторону встанет кто-нибудь еще. Но все было безрезультатно. Джамелийские купцы вымолили у Элис бумагу и чернила и пытались составить торговое соглашение, словно рассчитывали действовать в обход Советов торговцев Удачного и Трехога. Глупцы! Кандрал продолжал мрачно пялиться вдаль. Он уже написал признание и передал его речному капитану. Наверное, теперь он представлял себе, что с ним будет по возвращении в Кассарик. На лице у него еще сияли синяки от трепки, которую по пути сюда ему задали матросы. Гребцы-рабы, похоже, просто наслаждались бездельем, теплом и пищей. Калсидийцы наблюдали за спором, но, видимо, не имели желания его поддерживать.